Закрыв глаза, я киваю. Но, пока он тащит меня вдоль здания, я начинаю плакать. Слезы текут по моему лицу, в то время как все тело трясется и дрожит от страха. Я ничего не могу с собой поделать. Я помню, что сказала, что не буду сопротивляться, но все же упираюсь и царапаю ему руки. Я не хочу, чтобы он утащил меня куда-то в темноту, где мне никто не сможет помочь.

Это большой мужчина. Мужик, с которым мне одной никогда не справиться. Осознав это, я плачу еще сильнее.

Меня передергивает от отвращения, когда его теплый влажный язык очень медленно облизывает одну сторону моего лица:

— О, утихомирься. Тебе понравится. Я обещаю.

— Закрой глаза, — требует он.

Я не слушаюсь. Не повинуюсь. Мои глаза остаются открытыми.

Тогда он приставляет лезвие к моему боку. Широкое. Я чувствую, как кончик прокалывает мне кожу, и я начинаю хныкать в его грязную руку.

— Закрой свои гребаные глаза, сука.

Я дрожу, закрываю глаза и чувствую, как свободной рукой он пытается стащить с меня штаны. Ему мешает ремень, поэтому он рявкает:

— Расстегни ремень и штаны. Сейчас же!

Мои трясущиеся руки работают очень медленно, выигрывая время. Но мне удается тянуть его только до тех пор, пока он грубо не хватает меня за волосы. Я вскрикиваю от боли. Лезвие на секунду исчезает, прежде чем он обхватывает рукой мою шею. Крепко сжимая в руке нож, он проводит им по моей шее и останавливает острие у меня под ухом. Каким-то образом своими дрожащими, непослушными руками, я умудряюсь расстегнуть ремень и пуговицы. Он разворачивает меня, прижимая щекой к холодным кирпичам стены. Теперь лезвие направлено в сторону моего горла. Дергая мои брюки вниз, он прижимается ко мне сзади, и я инстинктивно сжимаю ноги. Его пальцы продвигаются к моему самому интимному месту между ног, и, достигнув его, он трет мой холмик через трусики, что заставляет меня плакать еще громче. Я чувствую его эрекцию на своей ягодице, и от этого испытываю такое отвращение, что мое тело начинает содрогаться.

Мне противно. Это противно.

Крепче сжимая руку вокруг моей шеи, он шипит:

— Закрой свой рот и не издавай никаких долбаных звуков.

Его отвратительный запах окутывает меня. Крикнув в последний раз так сильно, как могу, я замолкаю.

Он убирает руку с моего самого интимного места, затем лезет под блузку и сжимает мою грудь.

Мое сердце рыдает с каждым его омерзительным прикосновением. Он лапает мое тело, везде и как ему хочется, как будто я игрушка, а не человек. Проведя рукой вниз по моим ребрам, он останавливает ее на моем бедре на секунду, прежде чем произносит:

— О, черт, а ты горячая штучка.

Затем он запускает руку сзади мне в трусики, и сильно сжимает меня за ягодицы. Я всем телом вздрагиваю после каждого сильного и приглушенного всхлипа.

Меня никогда не насиловали. Но я работала с людьми, которых насиловали. И теперь я знаю, что каждый раз, когда говорила «я понимаю» одному из своих подопечных, на самом деле не имела об этом ни малейшего представления.

Даже и близко не понимала.

Я почти физически ощущаю, как мое сердце разбивается вдребезги.

Внезапно меня грубо дергают назад. С глухим ударом я приземляюсь на жесткий бетон и в смятении наблюдаю за разворачивающейся передо мной картиной.

Напавший на меня амбал врезается мордой в кирпичную стену здания благодаря действиям другого высокого мужчины.

Это он.

Он держит моего насильника за шею, рывком пригибает его голову вниз, в то же время поднимая согнутую в колене ногу.

Он делает это снова и снова. Все внутри у меня сжимается от степени жестокости развернувшейся передо мной сцены. В конце концов я слышу глухой стук об землю и понимаю, что мой насильник потерял несколько зубов.