Оурден усмехнулся:

— А вы это не забыли?

— Нет, — сказал Уинтер, — нет, не забыл. У вас вылетали из памяти отдельные слова, а то и целые строчки. В день торжественного экзамена вы так волновались, что забыли заправить сзади рубашку в брюки. И никак не могли понять, над чем это все смеются.

Оурден улыбнулся, и его рука украдкой протянулась за спину и пощупала, не торчит ли там хвост от рубашки.

— Я был Сократом, — сказал он, — и я выступал с обвинением школьного совета. Как я на них обрушился! Я рычал и видел, что они краснеют все больше и больше.

Уинтер сказал:

— Они еле сдерживались, чтобы не фыркнуть. У вас торчал сзади хвост от рубашки.

Мэр Оурден рассмеялся.

— Сколько с тех пор прошло лет? Сорок.

— Сорок шесть.

Мэр поднял голову, уставился в потолок и забормотал:

— Гм, гм, гм… Дай бог памяти… Как это там?

И Уинтер подсказал ему:

— «После сего…»

И Оурден повторил вполголоса:

— «После сего во мне рождается желание предсказывать вам, мои осудители…»

Полковник Лансер бесшумными шагами вошел в комнату; часовые вытянулись. Услышав Оурдена, полковник остановился.

Оурден смотрел в потолок, забыв обо всем на свете, кроме этих древних слов.

— «После сего во мне рождается желание предсказывать вам, мои осудители, — начал он, — ибо я… достиг уже такого возраста, когда люди, приближаясь к смерти, особенно предсказывают… Возвещаю вам, граждане, умертвившие меня… что тотчас после моей… моей смерти…»

И Уинтер сказал, встав со стула:

— Моего ухода.

Оурден посмотрел на доктора:

— Что?

И Уинтер поправил его:

— Там сказано «после моего ухода», — а не «смерти». Вы повторяете свою прежнюю ошибку. Эту же ошибку вы сделали сорок шесть лет назад.

— Нет, «смерть». «После моей смерти», — Оурден оглянулся и увидел полковника Лансера. Он спросил: — Ведь правда, «после смерти»?

Полковник Лансер сказал:

— «После ухода». «Тотчас после моего ухода».

Доктор Уинтер продолжал настаивать:

— Вот видите! Двое против одного. Там говорится «уход». Вы сделали эту ошибку сорок шесть лет назад.

Тогда Оурден устремил взгляд куда-то вдаль, и его глаза, полные прошлым, ничего не видели перед собой. И он продолжал:

— «Возвещаю вам, граждане, умертвившие меня, что тотчас после моего… ухода постигнет вас казнь, гораздо страшнее той, на которую обречен я».

Уинтер подбодрял его кивками, и Лансер тоже кивал, и они оба словно старались помочь мэру. А Оурден говорил:

— «Теперь вы сделали это с намерением уклониться от обличений вашей жизни…»

Лейтенант Прекл вбежал в приемную и крикнул:

— Полковник Лансер!

Полковник Лансер сказал:

— Ш-ш! — и предостерегающе поднял руку.

А Оурден негромко продолжал:

— «Но выйдет, говорю вам, напротив», — его голос окреп.

— «Между вами появится много обличителей…» — он сделал легкий жест рукой — ораторский жест, — «.. обличителей, которых я доселе удерживал… Эти обличители будут тем несноснее, чем моложе, и вам станет еще досаднее…» — он нахмурился, напрягая память.