Удивительно, как все быстро изменилось. Некогда Великий Завоеватель Дакар теперь вынужден склонить голову перед этими властолюбцами. Не зря они долгие годы отсиживались на землях орков, они ждали, когда Дакар сделает за них всю грязную работу – наведет порядок, заново выстроит разрушенные города, восстановит экономику, а когда он все сделал, чародеи решили заявить о себе, и не только получить доступ к силе усопших, но и забрать процветающие земли. А Дакара сделать своим ручным псом, охраняющим для них врата в загробный мир.

– Так, каков будет твой ответ? – Ахайн уже почувствовал приятный вкус поражения врага, отчего расслабился, на лице поселилась довольная улыбка.

– Наш ответ – нет! – поднялась Селен. – Вы жалкие падальщики, которые пришли поживиться останками! И Арман никогда не пойдет на ваши условия! – а глаза ее загорелись сиреневым светом.

– Правда? – вскинул брови в нарочитом удивлении чародей. – Не много ли ты на себя берешь, девочка? Да и потом, я уверен, Дакар сам может ответить, не прибегая к мнению своей малолетней жены. Или три феи настолько очаровали этого потрепанного временем пса, что он из дикого превратился в ручного? – обратился к Арману.

– Не соглашайся! – Селен посмотрела на мужа полными слез глазами.

– Селен, замолчи, – Арман встал, прошел к окну. – У меня есть время подумать?

– Нет, – чародей ответил с явным раздражением в голосе. – Ответ ты должен дать немедленно. Или мы позволим оркам разобрать твой город по кирпичику.

Дакар же посмотрел на небо. Осеннее небо – хмурое, испещренное темно-синими тучами, тяжело плывущими на север. Арман не сразу заметил, как тучи стали на порядок темнее, как заполонили единственные голубые просветы. И понял, что происходит нечто странное, только когда услышал раскаты грома, за коими последовали яркие зигзаги молний, бьющих в толщу воды.

– Пора, – тихо прошептал Мельер и кивнул фее, которая уже обратилась к своей силе. – Ахайн, – вдруг поднялся, – а скажи-ка мне, отчего ты пришел один? Где Идалис? Где Гонзак, Сарум? Или они отныне у руля, а тебя разжаловали до переговорщика?

– Они заняты более важными делами, – расплылся ехидной улыбкой, – более того, прийти сюда и вести переговоры было моей идеей, Идалис настаивал на полной оккупации. А ты как? Насиделся в одиночестве? Подумал о деяниях своих?

– Подумал, – закивал, – времени-то у меня было в избытке. Я лишился семьи, но успокаивал себя тем, что хотя бы вы осознали свои ошибки. Увы, ничего не изменилось.

– Мы все еще можем навести порядок, Мельёр, все еще можем дать миру то, что должно принадлежать ему по праву. Великую силу, защиту.

– Не криви душой, не миру вы хотите дать силу.

В этот момент Дакар развернулся к Селен, лицо его было искажено ужасом. Тогда же до ушей донесся грозный рокот.

– Прости, Арман, я должна, – а по щекам ее покатились слезы.

Ахайн тоже подскочил:

– Убить ее! – рявкнул берсам. – Тварь проклятая!

А когда хотел уйти, у него не вышло, портал не открылся. Да и берсы не преуспели, ибо стоило им приблизиться к фее, как они тотчас лишились силы.

– Видимо вы не ожидали, что маленькая фея настолько сильна? – Мельёр с истинным восхищением смотрел на то, что происходило за окном.

– Одумайся, девочка! – бросился к ней Ахайн. – Всех погубишь! Неужели готова взять на себя столь тяжкий грех?!

Но Селен и внимания на него не обратила, фея продолжала смотреть на мужа, который тихо-тихо спрашивал: «Зачем?»

– Так надо, любимый, – слабо улыбнулась, – я должна прекратить эту войну.