Но никогда ни один таг не задушит жертву белым шарфом. А у того убийцы в руках был именно белый шелковый шарф. Дальше. Таги душат людей только на дорогах. Они никогда не делают этого в доме жертвы и никогда не приходят в одиночку. И последнее. Поскольку злая богиня Кали – женщина, то, чтобы не прогневать ее, таги убивают только мужчин. Иначе их может постичь кара.
– Если таги – такая тайная секта, откуда вам все это известно? – спросил Джеймс. – Вы сами случайно не из их числа, Абу?
– Нет, господин, но я жил среди тагов. – Взгляд Абу затуманился, и он продолжал: – Когда мне было лет пять, отец взял меня с собой в Джайпур. Он был торговцем драгоценными камнями и совершал такие поездки несколько раз в году. Однажды ночью на наш лагерь напали таги и убили всех, кроме меня. Их предводитель, у которого недавно умер маленький сын, мой ровесник, решил взять меня на воспитание. Так я узнал все о тагах и их законах, но не хотел, как они, становиться убийцей. Спустя два года я бежал от них. Да, бежал, но куда мне было идти? Я был еще ребенком и не знал, в какой стороне мой дом. Я был обречен, и я молил небеса помочь мне. Очевидно, боги услышали мою молитву, потому что на шестой день меня нашел старый махараджа Мисора Ниранджан, охотившийся в тех краях. Нужно ли говорить о том, как я обрадовался! Я был готов целовать Ниранджану руки, был согласен на любую работу – только бы не возвращаться к тагам. Впрочем, Ниранджан не послал меня на конюшню, но стал воспитывать и обучать вместе со своим сыном, готовя меня в его визири. Со мной занимались не только учителя, но и священники, врачи, ученые, приезжавшие в Мисор. Я начал прислуживать Ниранджану и его сыну, Джавиду, и вскоре стал писцом, а затем и советником. Когда же в Калькутту прибыл новый губернатор, Джонатан Коллинз, махараджа послал меня к нему, и с тех пор я стал жить в его семье.
– Хорошо, значит, вы не таг, – кивнул головой Джеймс, – но знаете все об этой секте. А почему вы решили, что человек, напавший на Коллинзов, не был индусом? Ведь не только таг мог ненавидеть британского губернатора.
– Во время схватки в комнате моей госпожи тот человек был ранен и кое-что оставил во время бегства, – ответил Абу.
– Что же именно? Оружие? Часть одежды?
– Нет, кое-что иное. То, что могло принадлежать только ему, – холодно улыбнулся Абу. – Видите ли, господин, тот человек оставил в комнате частицу себя самого. А точнее – мизинец с правой руки. На том пальце не было мозолей, он был чистым и принадлежал белому человеку. Найдите белого человека без правого мизинца, и вы узнаете, кто убил сэра Джонатана.
В каюте было жарко, но от этих слов по спине Джеймса пробежал холодок.
В дверь постучали, и вошел Гарри с большим кувшином апельсинового сока. Джеймс подождал, пока уйдет вестовой, и только после этого заговорил вновь:
– Расскажите мне о Брэндоне Спенсере. Майор изо всех сил старался сделать так, чтобы я держался как можно дальше от Рэнди, и я хочу понять, почему он это сделал.
– Майор не скрывает, что влюблен в мисс Коллинз, но та отклоняла его предложения одно за другим и наотрез отказалась выходить за него замуж. Даже после смерти сэра Джонатана. Она пыталась скрыть от меня, но я узнал о том, что Спенсер пригрозил Рэнди, что, если та не согласится на их брак, он напишет о смерти сэра Джонатана ее дяде, который живет в Англии, с тем чтобы тот забрал ее к себе. Сама мисс Коллинз полагает, что эта угроза была просто блефом со стороны майора, но я так не считаю. Мне думается, что Спенсер доведен до отчаяния.
– Согласен, – кивнул Джеймс, скрестив на груди руки, – но достаточно ли одного отчаяния для того, чтобы совершить убийство? Смерть Коллинза позволила майору занять его место и одновременно сделала Рэнди более уязвимой. |