– Но я не могу пускать к арестантам всех без разбора.

– Не всех, а только меня, – возразил Гассан, весело подмигнув, и повторил: – Не всех, а только меня!

– Ладно! – неожиданно смягчился инспектор. – Если тебя одного, так и быть, – усмехнувшись, добавил он. И, кивнув стоявшему рядом сторожу, приказал: – Отведи‑ка этого негра в башню к герцогу Бофору.

Гассан взглядом и низким поклоном выразил инспектору благодарность и заковылял следом за сторожем, который повел его вверх по внутренней лестнице.

– Э, да ты еле ползешь! – воскликнул провожатый, увидев, что Гассан то и дело хватается за перила.

– Ноги болят. Дорогой растер до крови, – пояснил негр, кривясь от боли.

Но вот наконец они дошли до коридора, по сторонам которого тянулись двери казематов.

Скрип ключа в замке вывел герцога из задумчивости, в которую он погрузился, когда прошел приступ ярости.

– Оставьте меня внутри на минутку и заприте за мной дверь… – негромко сказал негр сторожу, прежде чем шагнуть через порог.

Тот пожал плечами, но просьбу выполнил.

– Зачем явился сюда этот проклятый негр? – завопил Бофор. – Прочь отсюда!

Гассан захохотал. В эту минуту вид его был ужасен – жажда мести и ненависть исказили его черты.

В первое мгновение герцог едва не испугался, но тут же вскочил, приготовившись к смертельной схватке. Он или догадался, что негр пробрался сюда, чтобы убить его, или сам вдруг почувствовал непреодолимое желание убить чернокожего слугу ненавистного Сорбона.

Оба противника застыли друг против друга, не проронив ни слова. Наконец герцог прервал это тягостное молчание.

– Что тебе здесь надо, черная собака? – прорычал он. – Передай своему господину, что я раздавлю его… Что я задушу его и сотру в порошок! Пусть только…

Герцог не успел договорить – в один прыжок негр оказался рядом с ним. В черной руке сверкнул кинжал, другая рука железной хваткой стиснула Бофору горло. Нападение произошло так внезапно и быстро, что герцог не успел даже отшатнуться.

Гассан с диким воплем вонзил кинжал по самую рукоятку в грудь герцога и с проклятием отшвырнул обмякшее тело на узкую кровать у стены.

– Умри! – проговорил он сквозь зубы. – Мой конец близок, но я еще увижу, как ты испустишь дух!

– Помогите… – прохрипел герцог. – Негр убил меня…

Но на этот зов никто не откликнулся. И Бофор, чувствуя, что жизнь уходит из тела, неожиданно встряхнулся и, собрав слабеющие силы, вскочил и бросился на негра. Страх смерти и отчаяние удвоили его усилия.

Завязалась короткая бешеная схватка. Гассан устоял на ногах благодаря неукротимой ярости, которая владела им.

– Умирать – так умирать вместе… – прохрипел он, нанося новый удар.

– Помогите! – взвыл Бофор. Кровавая пена запузырилась в уголках его губ. Силы оставили его, и он рухнул на постель.

На лице Гассана отразилось радостное удовлетворение. Но тут же приступ боли исказил его черты. Руки перестали слушаться, ноги подкосились, и он мешком осел на пол рядом с кроватью. В последнем усилии он протянул скрюченные пальцы, словно пытаясь вцепиться в бездыханную жертву.

Кошмарная картина представилась взгляду ошеломленного сторожа, когда он явился, чтобы выпустить из камеры чернокожего посетителя.

Тело герцога плавало в крови, а негр валялся подле него, дергаясь в затихающих предсмертных судорогах.

Сторож в ужасе помчался к инспектору, а тот немедленно доложил коменданту о жутком происшествии, случившемся в камере номер шесть. Маркиз д'Антен тотчас приказал вызвать врача, а сам пошел в башню.

Прибывший вскоре доктор только подтвердил смерть обоих.