|
Но зачем было ломать комедию? Она почувствовала, как он вдруг весь напрягся и его пальцы сжали ее подбородок. – А, понимаю. Даже вчера вечером ты продолжала опасаться, что Дуглас и Райдер могут узнать, что мы еще не женаты. Ты хотела защитить меня, верно? Хотела, чтобы твое приданое оказалось в моих руках. – Нет, – ответила она. – Не совсем так. Когда я вижу тебя голого, мне кажется, я могла бы любоваться твоей наготой до скончания моих дней. У тебя ступни ног и те красивые. – Ты то и дело озадачиваешь меня, Джоан. Иногда мне это нравится, иногда – нет. Но имей в виду – одной наготой дело не ограничивается. Представь себе, что ты лежишь в постели на спине совершенно голая, а я стою рядом, готовый лечь к тебе. Что ты будешь делать? – Не знаю. Наверное, закрою глаза. Такая картина, пожалуй, тревожит меня, но не вызывает отвращения, во всяком случае, когда речь идет о тебе. Он усмехнулся: – Я бы не прочь заняться этим прямо сейчас. Самое позднее – в течение ближайшего часа. Но здесь твои братья, а я не думаю, что Дугласу понравится, если я вдруг перекину тебя через плечо и потащу на второй этаж, в спальню. Так что подожди до вечера, Джоан. Подожди до вечера. – Да, – сказала она и встала на цыпочки, слегка приоткрыв губы. Он поцеловал ее невинным поцелуем, как мог бы поцеловать престарелую тетушку, и отпустил. От дома преподобного Макколи до Кинросс Хауса было всего пятнадцать минут ходьбы. Колин остановил Синджен, чтобы показать ей старый памятник времен царствования Якова IV (Яков IV (1473 – 1513) – король Шотландии в 1498 – 1513 гг.), когда внезапно послышался отрывистый свистящий звук и в щеку Синджен ударил острый осколок камня. Мгновение назад она сделала шаг вперед от Колина и наклонилась, чтобы разобрать полустертую временем древнюю надпись. Ощутив резкий удар, она рывком выпрямилась и прижала руку к щеке. – Что это было? – О, черт! – вскричал Колин и, повалив жену на землю, прикрыл ее своим телом. Прохожие таращили на них глаза и убыстряли шаг, но один подбежал к ним. – В вас стрелял какой то мужчина, – сказал он и тут же с отвращением сплюнул. – Я видел его, он стоял возле шляпного магазина. Вы не пострадали, миссис? Колин помог Синджен подняться. Ее рука была прижата к щеке, и между пальцами сочилась кровь. Он выругался. – О, да бедная барышня ранена. Пойдемте скорее ко мне в дом, это тут неподалеку, на Клэкборн стрит. – Нет, сэр, большое спасибо. Мы сами живем рядом. Синджен стояла неподвижно и в оцепенении слушала, как они обмениваются именами и адресами. Позже Колин зайдет к этому человеку и расспросит его. Кто то стрелял в нее. Это было немыслимо. Невероятно. Она все еще не ощущала боли, но чувствовала, что по ее лицу течет кровь. Она не хотела видеть ее и продолжала крепко прижимать ладонь к щеке. Колин повернулся к ней, не переставая хмурить брови. Не говоря ни слова, он легко поднял ее на руки. – Постарайся успокоиться и положи голову мне на плечо. Она так и сделала. Как на грех, Райдер и Дуглас только что вернулись, когда он внес ее в дом. Скрыть кровь, все еще сочащуюся сквозь ее пальцы, было невозможно, и в передней тотчас же поднялся дикий шум: возмущенные крики, вопросы, обвинения – пока Синджен не положила всему этому конец, спокойно сказав: – Дуглас, Райдер, перестаньте. Я упала, вот и все, просто напросто оступилась и упала, как какая нибудь косолапая дура, и оцарапала себе щеку. Это было глупо, я знаю, но, к счастью, со мной был Колин, и он отнес меня домой. |
