|
Он слышал ее крики, но не замедлил своего ритма, он просто не мог этого сделать, и снова достиг вершины наслаждения, чувствуя, как из его горла рвутся хриплые стоны. Он опять в изнеможении лежал на ней, тяжело дыша и не понимая, что за сумасшествие на него нашло. – Сколько раз ты будешь это делать? – Думаю, на сегодня это уже все. Джоан, ты ведь не плачешь, правда? Скажи мне, что ты не плачешь. Обещаю, впредь я буду держать себя в руках. Ее голос не дрожал, и он было успокоился, пока не услышал ее слова: – Ты мне очень дорог, Колин, но мне будет трудно часто выдерживать это. Это было очень неприятно. Я знаю, мы должны были это сделать, чтобы Дуглас не смог увезти меня в Лондон и аннулировать наш брак. Но теперь, когда ты уже это сделал, надо ли будет проделывать это часто? Он хотел было сказать, что легко мог бы овладеть ею и в третий раз, а может быть, и в четвертый, но прикусил язык. Он причинил ей боль, и она ничего не знает о том наслаждении, которое может подарить плотская любовь. – Прости, – произнес он и медленно, делая над собой усилие, отстранился от нее. От этого движения она тихонько вскрикнула. – Прости, – повторил он и разозлился на себя за то, что повторяет одно и то же, как попугай. – Не понимаю… – Чего ты не понимаешь? – Я всегда думала, что Дуглас и Алике… Алике – это его жена, ты ее знаешь… В общем, мне всегда казалось, что ей очень нравится быть с ним в одной постели. И Софи с Райдером – тоже, но теперь я думаю… может быть, и Алике, и Софи нравятся только поцелуи, а остальное они должны терпеть… решили терпеть, потому что любят своих мужей. Но это тяжело, Колин. Я и не подозревала, каково это на самом деле. – Я ведь уже говорил тебе, что, когда буду обладать тобой в следующий раз, тебе будет приятно. Я тебе это обещаю. Она явно не верила ни единому его слову, и едва ли можно было ее в этом винить, ведь он только что утратил над собой всякий контроль и взял ее второй раз, хотя и знал, что это причинит ей боль. – Прости, – произнес он в третий раз. – Вот увидишь, я все заглажу. Он встал и, стоя у кровати, посмотрел на нее. Она лежала на спине, ее бедра и белая простыня вокруг них были испачканы его семенем и ее кровью. Он наклонился над ней, и Синджен, вне себя от страха, завопила во все горло. В следующее мгновение дверь спальни затряслась под мощными ударами кулаков и послышался гневный голос Дугласа: – Что здесь происходит? Синджен, что он с тобой сделал? – Посторонись, Дуглас, этот ублюдок убивает ее! Райдер распахнул дверь спальни и ворвался внутрь. Следом за ним тут же ввалился Дуглас. Наступило растерянное молчание. Сквозняк колыхал полы халатов братьев, в то время как сами они застыли как изваяния, уставясь на своего голого шурина, стоявшего возле кровати, на которой была распростерта обнаженная Синджен. Но безмолвной эта сцена оставалась недолго; мгновение – и Синджен схватила одеяло и укрылась им до самого подбородка. – Вон отсюда! – закричала она своим братьям, чувствуя, что сейчас умрет от стыда и унижения. – Как вы посмели?! Черт бы побрал вас обоих – вон отсюда! Убирайтесь! – Но, Синджен, мы слышали, как ты кричала, вопила от боли… Синджен удалось взять себя в руки. Она думала, это у нее не получится, однако получилось. Она даже сумела улыбнуться, но улыбка получилась неубедительной: смущенной и очень жалкой. – Послушай, Дуглас, я столько раз слышала вопли Алике, доносящиеся из вашей спальни. |
