— Забыла ты его, — хмыкнул Алистер. — Вот и злится на тебя.

— Никого я не забывала! — воскликнула я, подхватывая друга на руки. К собственному удивлению, отметила, что Керуб начал набирать вес.

— Сюда, Мирэния.

Эльф остановился перед одним из шатров. Другие свободные с нескрываемым интересом наблюдали за происходящим. А я, передав недовольного грифона Алистеру, отогнула полог и шагнула в прохладный полумрак.

Солнечные лучи прорывались через некое подобие окна, прикрытого полупрозрачными листьями, но лишь давали представление о предметах по их очертаниям. Вот там узкая кровать с высокой спинкой, тут стол, дальше сундук. На земле толстый ковер, заменяющий пол.

— Сними обувь, пожалуйста, — женский голос с легкой хрипотцой застал меня врасплох.

Я почему-то думала, что ее тут сейчас не будет. Придется ждать, пока женщина, подарившая мне жизнь, закончит с делами и вернется домой. Послушавшись, шагнула вперед, скинув туфли по пути. А над головой в центре шатра загорелся небольшой светлячок.

В дальнем углу в глубоком кресле-качалке сидела худенькая женщина со светлыми, заплетенными в толстую косу волосами. На лице виднелись первые морщины, а это значило одно — по меркам эльфов она уже достигла своей старости.

— Надо же, — мама выпрямилась, отложила в сторону стеклянный шар, который до этого крутила в руках, — не думала, что доживу до этого дня.

— Мама?

Она молчала, всматривалась в мое лицо, а потом коротко и еле заметно кивнула.

— Папа сказал, что ты…

Голос сорвался, слова не шли. А сил хватало только на то, чтобы гнать всхлипы, рвущиеся из груди, как можно подальше.

— Для него я умерла, потому что выбрала свободу, — она медленно встала, подошла ко мне, оказалась на целую голову ниже. — Я должна упасть к тебе в ноги, дорогая, и просить прощения за то, что бросила. Но боюсь, что после этого не смогу встать.

Я и понимала ее, и злилась за все это одновременно. Все же моя жизнь могла сложиться иначе, знай я обо всем. Будь я с нею. Будь она со мной.

— Почему ты не дала о себе знать? — прошептала я, чувствуя, как по щекам текут горячие слезы. — Почему столько лет…

Она отвела взгляд:

— Твой отец запретил.

— Вижу, ты нашла своего истинного, — я бросила взгляд в сторону светлячка, зависшего под потолком.

— Три года назад его не стало. Но я не могла покинуть эльфов, потому как стала оракулом.

— Кем? — вопросов было слишком много, я мало что понимала. Но знала одно — я рада, что мы встретились.

Видела перед собой эту женщину впервые, но чувствовала, что знаю ее всю свою жизнь.

— Присядем? — мама указала на стул у кресла-качалки, вернулась на свое место, вновь взяла в руки шар и, дождавшись пока я сяду напротив, продолжила говорить. — Найдя своего истинного совершенно случайно, я открыла в себе доступ к утерянной магии. Отныне я могу отыскать вторую половинку для другого эльфа. Сказать, где живет его истинный или истинная. Это безумно важный дар для тех, у кого от пары зависит пробуждение магии.

— Скажи, — внезапно осмелела я. — А как было раньше? Все владели магией? Без истинных?

— Все, — кивком подтвердила она. — Да только рядом со своим истинным любая магия становилась в десять раз сильнее.

Тишина, повисшая в воздухе, не продлилась долго.

— Я не знаю, как заслужить твое прощение, дорогая, — подбирая слова, проговорила она. — Мне больно думать о том, что пришлось сделать для сохранения наших жизней.