Люсиан одернул рукав и посмотрел вслед брату.
— Что же, я, кажется, ждал слишком многого и слишком быстро, — пробормотал он.
Анни же не думала ни о вспышке Рафаэля, ни о его бурной реакции на появление Люсиана. Она размышляла о темницах замка Сент-Джеймс, заполненных нарушившими закон солдатами, и пыталась вообразить, что Рафаэль намерен с ними делать.
Она продолжала есть, вполуха слушая болтовню Люсиана о его солдатских приключениях — можно было подумать, что он участвовал в переходе Ганнибала через Альпы, а не прослужил в королевской гвардии меньше недели, — потом извинилась и торопливо покинула столовую.
У первой же попавшейся ей на пути служанки — молодой девушки, которая несла в столовую кофейник со свежесваренным кофе, она спросила, где ей найти принцессу Федру.
Девушка опустила глаза и почтительно наклонила коротко стриженную голову.
— Я недавно ее видела. Она собиралась принять горячую ванну, потому что ездила кататься верхом, а там дождь, и она простудилась. Я ей сказала, что она может умереть, если будет так себя вести.
Анни испугалась, но, заметив, что служанке тяжело держать кофейник, не стала ее задерживать.
Она сказала:
— Спасибо.
И побежала наверх.
Федра лежала на огромной кровати, белая как мел, куталась в синий халат и пила чай. Темные волосы еще не высохли.
— Не смей читать мне нотации о вреде верховых прогулок в дождь, — заявила Федра, едва Анни открыла рот. Ты бы сделала то же самое, если бы додумалась.
Анни засмеялась.
— Я здесь не для того, чтобы ворчать, — успокоила она ее. — Просто хотела убедиться, что с тобой все в порядке.
Федра отвела глаза.
— До моей свадьбы осталось две недели, — сказала она, встречаясь взглядом с Анни. — Конечно, если Рафаэль сможет до тех пор удержать страну от революции. Анни, как ты думаешь, гости приедут на свадьбу? Ведь на дорогах мятежники и разбойники? Моровия в руинах… А приглашения разосланы.
В Бавии действительно было страшно, но Анни заметила, что люди гораздо более охотно веселятся именно в такие трудные времена.
— У тебя будет красивое платье, — не без иронии проговорила Анни. — Ты будешь обворожительной невестой, если ни ты, ни я не потолстеем и не похудеем за две недели.
Федра попыталась улыбнуться, но неудачно.
— Бедная Анни. Это я виновата во всем, ведь я привезла тебя в Бавию. Мало того, что ты познакомилась с моими невозможными братцами, так еще нас забросали камнями, а потом на рыночной площади…
— Ну-ну.
Анни взяла Федру за руку, видя, что она готова расплакаться.
Но было поздно. Слезы уже скатывались с длинных ресниц ей на щеки.
— Я так плохо говорила с тобой в карете… ну о том, что случилось между тобой и Рафаэлем…
Анни порывисто обняла подругу.
— У тебя скоро свадьба, а тут весь мир вокруг тебя рушится. Не удивительно, что ты немножко не в себе в последние дни.
Федра вытерла щеки и шмыгнула носом.
— Хочешь чаю? Я позвоню, и тебе принесут чашку.
Анни покачала головой и беспокойно посмотрела на окно. Дождь барабанил в стекла, напоминая ей о сухих щелчках выстрелов. Она представила мокрые оранжевые кирпичи во дворе, и ей показалось, что она слышит, как шепчутся друг с другом деревья в саду. Она вызвала в воображении статуи фонтанов, гладкие и поблескивающие над танцующей поверхностью воды у их ног.
— Ты знала, что Джереми Ковингтон здесь, в подземелье?
У Анни по спине побежали мурашки, едва она вспомнила, каким взглядом ее наградил Ковингтон на балу у Федры, когда она рассказала Рафаэлю, что он сделал на рыночной площади. |