Ведьма? Колдовство? Ну, с ней я тоже надеюсь прийти к консенсусу. Камень? Они жестокие, но вот чтобы их прямо уважали, этого я не заметила. Судьба? Власть? Космос? Сила земного притяжения? Суд? Уголовный кодекс? Эх, кажется, куда-то не туда меня занесло!

– Минута закончилась! – прозвучало над поляной. – Я жду ответ.

– Сейчас, сейчас, – пробормотала я, стараясь нащупать хотя бы еще одну версию. Но ничего стоящего в голову не приходило. Все не то, все не правильно. Сны? Видения? Болезни? Гнев? Война?

– Время вышло, – повторил оракул.

И тут меня осенило. Ну, конечно, как же я сразу об этом не подумала! На сердце стало гораздо легче. Я не сомневалась, что мой ответ – правильный.

– Это любовь, – громко произнесла я, ведь мне было чем гордиться. – С ней нельзя договориться, и мы все уважаем ее и хотели бы вернуть.

Но оракул снова рассмеялся.

– Ох уж эти молоденькие девочки, – наконец, произнес он. – Ну что у них за каша в голове. Любовь! Ты ошиблась.

Ноги у меня подкосились, и я чуть не рухнула на траву. Как же так? Но не за тем я сюда пришла, чтобы так легко сдаться.

– А что же это тогда? – с вызовом спросила я. Терять уже было нечего. – Вы сами-то ответ правильный знаете? Или так, наобум сказали?

– Ответ я знаю, – моя дерзость, кажется, совершенно не задела оракула и он говорил спокойно и даже миролюбиво. – В моей речи было несколько намеков. Но ты не услышала их. Сейчас как никогда ты хотела бы вернуть его назад. Но оно ни за что не согласится. Оно жестоко и беспощадно. Это время. Время, которым ты не смогла правильно распорядиться.

Из моих глаз фонтаном брызнули слезы. Оракул был прав по всем пунктам. От бессилия и злости на свою глупую голову сжались кулаки. Хотя кому я могла ими угрожать? Древней каменной пирамиде?

– А теперь убирайтесь, – произнес оракул. – Мне пора отдыхать.

Нет-нет-нет, мы так долго сюда добирались… Слезы вскипели в уголках глаз и ручьем хлынули по щекам.

– Ну все, хватит этого театра, – раздался голос Феоктиста Игнатьевича. – Поразвлекались и достаточно.

Жрец решительно подошел к оракулу и совершенно неуважительно постучал по древним письменам кулаком.

– Ау! Ты, старая развалина…– крикнул он. – Выходи давай, пока я не приказал вывезти эту каменную глыбу куда-нибудь подальше от границы. Может, в лесу, который облюбовали великаны-людоеды тебе будет уютнее, а? Или вылезай из своего панциря, или готовься к переезду.

У меня от удивления даже слезы моментально высохли. Я молча наблюдала за происходящим, размышляя, не сошел ли с ума мой бывший преподаватель. А что, это был бы красивый финал наших злоключений. Может, мне тоже лучше от него спрятаться? А то вон он какой буйный.

Но тут случилось нечто неожиданное. Раздался звук, похожий на тот, который получается от удара камень о камень, у самого основания пирамиды стена вдруг дернулась, и часть ее отъехала в сторону, открывая дверь. Через секунду на пороге показалась женская фигура, с ног до головы укутанная облаком легкой полупрозрачной ткани.

– И зачем так шуметь? – насмешливо обратилась она к Феоктисту Игнатьевичу. И голос ее звучал вполне обычно, а вовсе не громоподобно.

Жрец, кажется, удивился не меньше меня. Хотя вроде бы ожидал подобного развития событий.

– А куда делся старый хрыч?… – спросил Феоктист Игнатьевич, и я увидела, как покраснели кончики его ушей.

– Вы имеете в виду моего дедушку? – насмешливо спросила хозяйка пирамиды.