– Вернулись? – спросил пожилой мужчина со знаками отличия на одежде. – Что с ними делать?

Принц даже не посмотрел в нашу сторону.

– Верховный жрец арестован, отведите его в темницу, – распорядился он.

Феоктист Игнатьевич побледнел, но не посмел сказать ни слова. Тон и выражение лица принца явно говорили о том, что он не расположен к беседам и уж тем более – к проявлению милосердия.

Но бросить бедного Феоктиста Игнатьевича в тюрьму – это уж слишком. За него вступилась я. Все-таки это по моей вине он пустился в эту авантюру.

– Эрдар, жрец здесь ни при чем, – начала оправдываться я. – Это я решила ехать к оракулу, и мы столько всего выяснили по дороге, тебе угрожает опасность и…

– А девушку, – принц обратился к стражникам, оборвав меня на полуслове. – Заприте в ее комнате и приставьте усиленную охрану. Пусть сидит там до особых распоряжений.

– Эрдар, – предприняла я еще одну попытку объясниться. – Ведь мне столько надо тебе рассказать, и это очень важно….

Но дракон повернулся ко мне спиной и скрылся за дверью замка. Я замерла в растерянности. Неужели мы опоздали, и на моего принца наложили заклятье? Может, он теперь любит другую?

– Прошу вас, возвращайтесь в свою комнату, – один из людей в форме тронул меня за плечо. – Не стоит нарушать распоряжения принца.

Я огляделась. Вокруг меня стояло около двадцати стражников. Они не спускали с меня глаз. Все, как велел принц. Значит, делать нечего. Я шагнула вперед. И пусть меня закроют, я все равно найду способ поговорить с Эрдаром.

Глава 41

Эрдар остановился перед столом и взял в руки статуэтку дракона. Вырезанная искусным мастером из малахита и инкрустированная янтарем, она передавалась в их семье из поколения в поколение. Считалось, что этот маленький зверь обеспечивает удачу на переговорах. Что ж, в прошлый раз талисман себя никак не проявил. А на этот у Эрдара была приготовлена более надежная защита. Аргументы.

– Я мог бы обвинить вашу дочь в колдовстве, – он поставил статуэтку и обернулся к своему собеседнику. – Думаю, не стоит вам объяснять, чем чревато применение травы, обнаруженной в ее комнате?

За несколько часов, прошедших после их последней встречи, старый лорд, казалось, прожил несколько жизней. И определенно непростых. Морщины вокруг глаз стали глубже, лицо осунулось, да и сам он как будто сделался ниже ростом.

– Я уверен, что принц-дракон проявит справедливость и милосердие, которыми всегда отличался его род, – ответил он.

Но то, каким тоном были произнесены эти слова, явно показывало: он вовсе не уверен.

Расстановка сил изменилась. Теперь уже пострадавшая сторона – принц Эрдар. А его невеста – не милая девушка, брошенная негодяем женихом, а опасная интриганка, да еще и связавшаяся с ведьмами.

– Мои предки не щадили тех, кто покушался на их жизнь, – задумчиво произнес он. – А употребление дурман-травы может расцениваться именно как покушение.

Лицо старого лорда не изменилось. Разве что оттенок кожи стал бледнее на несколько тонов.

– Мы оба прекрасно понимаем, что моя дочь в этой истории такая же жертва, как и вы, – с горечью сказал он.

– Нет. Жертва не приносит в замок тайком травы, которые обладают такой силой, что способны лишить разума. Или даже жизни, при длительном воздействии.

Дракон говорил спокойно и тихо. Но тон его был похож на кусок каленого железа, обернутый бархатом. Мягкий на ощупь, он ни за что не поддастся на попытки его согнуть.