|
– Согласен. Томас скорее всего отчаянно нуждается в деньгах. Бьюсь об заклад, ты сможешь купить поместье по сходной цене. Если решишь, что тебе оно нужно, отцовский поверенный займется сделкой. – Коварный Уильям Биббер? – Да. Старик по прежнему творит чудеса. Отец говорит, что он, как Холлис, – и мертвым будет работать. Так вот, Томас немедленно распродал лошадей. Не удивлюсь, если он сбыл и всю мебель из дома. Кредиторы, вероятно, заставили его избавиться и от серебра. Но погляди на конюшни, Джейсон. Даже отсюда они выглядят достаточно крепкими: немного краски, новые лошади, новое оборудование, лучшие в округе конюхи, умелое управление и хороший уход за лошадьми, и… Джеймс осекся. Не стоит перегибать папку. Но кровь уже пела в жилах. Оставалось только молиться. – В общем, не так уж плохо все и выглядит, – заметил Джейсон, осматриваясь, – если учесть, что поместье было заброшено… Сколько времени? Больше года? – Почти два. – Этот Томас действительно никчемная личность, мот и игрок, но это нам только на руку, – объявил Джейсон с таким волнением, что Джеймсу захотелось петь. Джейсон остановил коня перед аккуратным домиком из красного кирпича в георгианском стиле, со стен которого свисали порванные плети плюща. Дом окружали засохшие кусты. Осколки стекла из разбитых окон рассыпались по пересохшей земле. – Так и вижу, как матушка потирает руки, представляя, как будет выглядеть сад, когда она все устроит. Перед этим она, разумеется, загоняет до полусмерти дюжину садовников, да так, что они еле ноги будут волочить! – Подумай о цветах, – поддакнул Джеймс. – Клумбы будут переливаться всеми оттенками радуги! Джейсон и сам потер руки, очевидно, мысленно нарисовав волшебную картинку. – Надеюсь, здесь остался хотя бы один слуга, способный все показать. – Скорее всего нет. Бьюсь об заклад, парадная дверь даже не заперта. Ничего, мы сами все обойдем. В доме действительно стоял запах сырости и гнили. Вряд ли кто то пытался заняться ремонтом с тех пор, как жена сквайра Ховертона умерла, рожая своего шестого ребенка, приблизительно в первой четверти века. Какая жалость, что выжил один Томас! Дом был полон призраков и теней и медленно разрушался. На высоких грязных или разбитых окнах криво висели рваные шторы. – Пол, кажется, крепкий, – с сомнением заметил Джеймс. – Давай поглядим, как там наверху. Можно ли ходить без опаски. А потом отправимся в конюшни, – предложил Джейсон. Верхний этаж оказался непригодным для жилья. Влажный полумрак и непролазная грязь. – Не думаешь, Джейсон, что здесь понадобится много белой краски? – О да, не меньше чем с полдюжины банок. Идем отсюда, Джеймс, это зрелище меня угнетает. – Зато цена сильно поползла вниз, – заверил тот, хлопнув брата по плечу. Рядом с конюшнями находились четыре больших загона, обнесенных надежной оградой из дубовых досок. Все нуждались в покраске. Зато размеры были идеальны, а загон для выдержки лошадей перед выгоном на пастбище выходил прямо в огромную главную конюшню. Всего конюшен было три, каждая также отчаянно нуждалась в покраске, но два года назад они были в прекрасном состоянии, и Джейсон сразу увидел, что там все устроено на самый современный лад. Большая комната для хранения сбруи имела специально выделенное помещение для главного конюха. Несколько комнат поменьше предназначались для младших конюхов. – Очень похоже на главную конюшню Уиндемов, – пробормотал Джеймс. По обе стороны широкого прохода тянулись просторные стойла, по десять на каждой стороне. |
