— Да, — сказал он, и его ноги неожиданно потяжелели. — Сбил.

— Но… ты сбил меня с ног.

И он бы сделал даже больше, если бы она к нему приблизилась. Ему пришлось бы. Что-то было в ней такое…

Ему не нужно было себе напоминать, что страсти не место в его жизни. Он отомстит за смерть Сьюзан и отправится следом за ней. Ничто другое и никто другой больше не имели значения.

— Веди себя хорошо с моими вампирами, детка, и, может быть, я оставлю тебе парочку драконов. Ослушаешься, и я приду за твоей душой. А когда найду тебя, снесу голову и повешу ее рядом со своим троном вместе с другими трофеями, которые я собираю всю свою жизнь. Не сомневайся, я так и сделаю.

Затем он послал ей зловещую ухмылку, отыскал взглядом Брэнда, и направился в гущу боя, прямо в потоки яростного огня, льющиеся со всех сторон.

Глава 2

«Вот ублюдок!» — подумала Делайла. — «Вот кровосос, вот ведь демон с черным сердцем. Вот ведь…мужчина! У него нет ни стыда, ни совести». И … ей это понравилось. Вздох вырвался у нее, и она едва не растаяла, ноги подкосились от необъяснимого возбуждения.

Воин заставил ее упасть на колени. Никто никогда не делал ничего подобного с ней до сих пор. Никто. Она была слишком сильна, слишком быстра, слишком опасна и слишком скора на немедленную расправу. И если не она сама, то ее сестры всегда были готовы довести дело до конца, о чем очень хорошо было известно всем живым существам в Атлантиде.

Но вампир противостоял ей безоговорочно и безжалостно. И что было хуже всего — или лучше? — это то, что его сила явно была намного больше, чем он показал. В один миг он был перед ней, и вот он уже у нее за спиной. Он мог перерезать ей глотку так же легко, как и всем этим драконам, и она ничего не смогла бы с этим поделать.

Что ж, она могла умереть. Но что в этом всем так ее увлекло?

Ее должны были насторожить такие возможности. Но она не насторожилась. Она была взволнована. Что было глупо!

Восьмая из десяти заповедей Амазонок: «Никогда не бейся лицом к лицу с противником, если не можешь победить его. Подожди и позже заколи его ударом в спину».

Вампир мог нанести ей поражение. Совершенно точно мог. И все же, она практически нарывалась на продолжение боя.

Мысль о его ловкости заставила ускориться ее пульс, и кровь закипела в жилах, как если бы пламя драконов каким-то образом просочилось сквозь боевую краску под ее кожу, прямо в вены. Он сбил ее с толку, а она хотела расцеловать его за это.

Да, хорошо, прекрасно. Она провела много бессонных ночей, мечтая о том, чего не могла иметь, и чего ей не следовало вообще желать: о мужчине, достаточно сильном, чтобы заявить на нее свои права, не страшась ярости ее сестер. О мужчине, который не сочтет ее слишком неистовой, чтобы провести с ней более чем несколько ночей. О мужчине, который будет отдавать с той же силой, что и она, который станет сражаться за нее с той же свирепостью, с которой она вступает в каждую свою битву. О мужчине, который уничтожит все препятствия на пути к ней.

О мужчине, который будет считать ее самой важной в своей жизни. Желанной наградой, за которую стоит бороться, и которую следует заботливо лелеять.

Все эти желания смущали ее, и сама она никогда не посмела бы, да и не имела права, признаться в чем-то подобном вслух, если хотела сохранить уважение своего племени. Она была воином, как и все они. Сражение на первом месте. Любовь — никогда.

Кроме того, Делайла уже пробовала любовь. Ну, или, по крайней мере, отдалась мужчине. Его не принуждали быть с ней. Его не отобрали в ходе Обряда Избранных, которым амазонки определяли, которого из рабов взять в свою постель. Она встретила его на поле боя.