— Добро пожаловать к моему фургону и к моему костру. Я рада, что вы пришли. — Слезы появились на глазах Перрин. — Я заварила чай. И буду счастлива, если вы обе присоединитесь ко мне.

— Я…

— Чашка чаю — ничтожная плата за все, что вы для меня сделали, — перебила Августа. Она нуждалась в обществе так же, как и Перрин, и была так благодарна им за компанию, даже если это общество женщин, которых она вначале презирала. — У меня не было возможности поблагодарить вас за то, что вы правили моим фургоном, пока я болела. И Кора… я рада, что ты вернулась. Ты должна знать, что теперь будет все не так, как прежде, мы будем выполнять всю работу вместе.

Кора выразительно смотрела на нее.

— Это я напустила на тебя Иглстона. Я не сказала пока, что раскаиваюсь в этом, но это на самом деле так.

— Я знаю. Но все уже позади.

Тем же вечером, когда тарелки уже были вымыты после ужина и все приготовлено для завтрака, Августа и Кора сидели у затухающего костра, вдыхая манящий запах горящего дерева, а не прогорклый — коровьих лепешек и прислушиваясь к звукам лагеря, готовящегося ко сну.

— Вы стали совершенно другой, — сказала Кора, прервав молчание. — Больше похожи на нормального живого человека, если понимаете, что я имею в виду. Не обижайтесь.

Еле заметная улыбка тронула губы Августы.

— Не обижаюсь.

Заметно похолодало. Они вытащили коробки с зимней одеждой и отыскали шали потеплее.

— Ты можешь этому не поверить, но я искренне сожалею, что они убрали Перрин Уэйверли с места представительницы. Она нам всем очень помогла. Потеряв эту должность, Перрин, наверно, сильно переживает.

— Я тоже не рада, что приложила к этому руку. Она любит капитана Сноу, — сказала Кора.

— Да ну?

Августа широко раскрыла глаза. В силу старых привычек ей на ум тотчас же пришло слово «шлюха», и она с трудом выбросила его из головы. Если Августа и поняла что-то во время этой ужасной поездки, то прежде всего одно: она почти ничего не знает о человеческом сердце, даже о своем собственном.

— А он?..

— Он ее любит, только еще не знает об этом. Или не сознается даже себе.

— Да откуда тебе это известно? — возмутилась Августа.

Кора хихикнула:

— У меня всегда было чутье насчет отношений между мужчинами и женщинами.

Августа невольно покраснела, вспомнив, что Кора догадалась о ее чувствах к Уэббу Коуту еще до того, как она осмелилась признаться в этом себе самой.

— Я была так глупа, — услышала она свое признание. — У меня было достаточно времени, пока я поправлялась после побоев Иглстона. — Августа глубоко вздохнула и вдруг сказала то, что еще недавно казалось ей совершенно невероятным: — Ты была права. Я люблю Уэбба Коута.

Она услышала, как Кора от удивления шумно втянула в себя воздух, но небо не упало на землю и земля не разверзлась от ужасного признания: наследница рода Бондов полюбила индейца-полукровку.

— Я думаю, что и он меня любит. Я ждала удобного случая сказать ему, что если я ему еще нужна, то мы… ну, мы как-нибудь уладим это дело. Не важно, что у него нет ни гроша за душой. Мне все равно. Мне просто нужно быть с ним вместе.

— О Боже мой! — пробормотала Кора и снова вздохнула. — Разве вам никто не сказал? Этот секрет всем уже известен, и я была уверена, что кто-нибудь непременно расскажет вам об этом.