|
Очень-очень близко. Даже слишком. Потому что он увидел меня и прижал к стене. Вот так. – Джош изображает, как его хватают за горло. – Он сказал, что не знает, кто я и что мне нужно, но, если он когда-нибудь снова увидит, что я болтаюсь где-то рядом с ним, он меня убьет. Он так и сказал: «Я видел твое лицо, пидор, я видел твое лицо. В следующий раз, когда я увижу тебя, тебе хана».
Джош умолкает. Он облизывает губы и поворачивается к Кейт. – И тогда я обмочился. К глазам Кейт подкатываются слезы. Она представляет, как ее дорогого красивого мальчика прижали к стене. Ужасная, неизбежная струя горячей мочи из опорожненного от страха мочевого пузыря. А потом он трясущимися руками запихивает влажную, вонючую одежду в сумку и засовывает ее в угол шкафа. «Что ты сделал с Сафайр?» – спросил я, и он ответил: «Не произноси имя этой шлюхи. Она маленькая грязная шлюха». «Где она? – спросил я. – Где она, черт возьми?» Он сказал: «Я не знаю. Надеюсь, получает то, что ей причитается. А теперь проваливай, сталкер-педик». Плечи Джоша опускаются. Он смотрит на инспектора Керри и говорит: – Я ни разу его не застукал, Харрисона Джона. Хотя так старался. Но вы ведь все равно сможете его поймать? Пожалуйста, уберите его с улицы. Чтобы Сафайр могла вернуться. Пожалуйста. Я очень прошу.
57
Сафайр Каждый мускул, каждая жилка в моем теле напряжены, каждый волосок встал дыбом. Мое сердце, которое уже колотилось как бешеное, забилось еще быстрее. Я видела, как он приближается к Алисии, как ускоряет шаг. «О нет, нет, Харрисон Джон, – подумала я. – Нет, нет. Не смей!» Я осталась в тени, ожидая, пока он пройдет мимо, а затем подбежала к нему сзади, схватила за шею и повалила на землю. Ударившись о тротуар, его тело издало приятный стук. Некоторое время я держала Харрисона, прижав лицом к тротуару, чтобы он меня не видел. – Что тебе нужно? – спросил он. Я приблизила рот к его уху – так близко, что почувствовала запах лосьона после бритья, запах недавно выкуренной сигареты. – Хочешь увидеть кое-что волшебное, Харрисон Джон? – прошипела я ему на ухо. Я сняла шапку-бини и сунула ему в рот, чтобы заглушить крики. А потом я взяла его руку. Его правую руку. Разогнула ее и поднесла к его лицу. Затем не спеша взяла каждый из трех пальцев, которые он сунул в меня, когда мне было десять лет, и по очереди щелкнула каждым. И каждый раз, когда он мычал от боли, я говорила: – Больно только в первый раз, Харрисон. Больно только в первый раз. В следующий раз это будет волшебство. – А-а-а, – простонал он, сжимая сломанные пальцы, его лицо было перекошено от боли. – Ты что делаешь? Какого хрена! – Ему удалось пересилить меня. Он перевернул меня и посмотрел мне прямо в глаза. Он замахнулся, как будто собирался меня ударить, но затем его взгляд остекленел, и он рухнул на меня в глубоком обмороке. Я подняла глаза и увидела лицо ангела, освещенное уличным фонарем, с нимбом красных волос. Это была Алисия. – Ты в порядке? – спросила она. На ее скуле, в том месте, где ударил Роан, уже начал проявляться синяк. Я столкнула с себя Харрисона. Он пошевелился, сжал сломанные пальцы и застонал. Я посмотрела на Алисию. – А ты? – спросила я. Она растерянно посмотрела на меня. – Ты кто? – Пойдем отсюда, – сказала я. – Позвонишь в Uber? Она кивнула и вытащила из сумки телефон. Ее руки дрожали. Харрисон попытался встать на ноги. Он хотел увязаться за мной, но я схватила Алисию за руку, и мы вместе побежали вниз с холма. |
