Но хоть сами наши люди и оставались Невидимками, техника по-прежнему привлекала внимание и мы должны были предусмотреть, что появление танков на улицах не могло остаться незамеченным. Наша бронетехника торчала посреди дорожного движения подобно Годзилле на чайной церемонии. Колонна сворачивала на перекрестках и, подъезжая к самому Белому Дому, она была остановлена на блокпосту вооруженными солдатами армии США.

Танки и внедорожники проехали несколько метров и замерли. Никто не кричал, никто даже не разговаривал. Вероятно, все переговоры велись в радиоэфире, однако не звучало никаких сирен и сигналов тревоги. Шло время. 4 минуты. 5, затем 10. Не раздавалось ни звука, никто не двигался, даже сопровождавший колонну репортер признался, что понятия не имеет, что сейчас творится на блокпосту, но пообещал обязательно обо всём рассказать, как только что-нибудь станет известно.

Камера переключилась на Белый Дом, где находился другой репортер, освещавший марш Фелипе. Съёмочная группа успешно преодолела забор и теперь незаметно кралась по залитой лунный светом лужайке перед Белым Домом.

Внезапно трансляция вернулась на улицу, где солдаты открыли огонь по нашим людям.

Репортёр орал в микрофон, пытаясь описать происходящее, но получалось у него плохо.

Впрочем, мы всё видели сами.

Наше ополчение было просто разгромлено.

Даже будучи вооруженными и подготовленными наши войска ничего не смогли противопоставить лучшей армии мира.

Танки сделали по одному залпу, выстрелы ушли в «молоко», затем обе машины взорвались.

Сидевшие во внедорожниках бойцы разбежались по улице, стреляли в ответ по американским солдатам и по технике, но казалось ни в кого не попадали. Они начали падать один за другим — это работали армейские снайперы. Вскоре оставшиеся побросали оружие и побежали.

Репортер с оператором тоже решили ретироваться.

На несколько секунд картинка на экране погасла.

Затем снова вернулась трансляция из Белого Дома, где сотрудники Секретной службы — такие же безликие и неприметные люди, как и мы сами — бились на лужайке с гвардией Фелипе. На центральном фасаде ярко горели все прожекторы. Томпсонский репортёр сообщил, что, несмотря на отступление, один из людей Фелипе включил сигнал тревоги, чем и привлёк к себе внимание охраны президента.

Одного из наших застрелили, когда он пытался перелезть через забор.

Господи, лишь бы не Фелипе, взмолился я.

Я увидел бегущего Фелипе. Я узнал его по манере передвигаться и жестикуляции. Он вытянулся, схватился за решетку забора и перелез через него. Послышалась стрельба, но если стрелявшие и целились в него, они промахнулись. Фелипе продолжал бежать по газону в сторону съёмочной группы.

Экран снова погас.

— Мы потеряли связь, — сообщил находившийся в Томпсоне Глен Джонстон.

Я принялся переключать каналы в надежде увидеть спецвыпуски новостей, ведь нападение на Белый Дом и покушение на жизнь президента однозначно должно стать главным событием для всех телеканалов. Однако по всем каналам шли обычные сериалы и полицейские драмы.

Я остановился на CNN и целый час смотрел только их. Ничего. Я дождался одиннадцатичасового выпуска новостей и переключался между АВС, CBS и NBC.

О нападении сообщили по АВС. 30 секунд съемки перед самой рекламой: снимок Белого Дома с удобной позиции через улицу, убегающий с группой товарищей Фелипе, их преследуют люди в костюмах. Внизу кадра было сообщение: «Секретная служба предотвратила проникновение на территорию Белого Дома группы неустановленных лиц».

Затем пошла реклама душевых кабинок.

Мы с Джейн молча сидели в полном молчании и смотрели рекламу. Что это такое? Такая подготовка, столько тренировок и это всё? Из Томпсона в субботу на танках и внедорожниках выехало почти две сотни людей, дабы совершить переворот.