Ей не хотелось смотреть на него. По крайней мере пока не хотелось.

– Вивианна! – повторил он, как будто наслаждаясь звучанием ее имени. – Вам нечего стыдиться. И нечего бояться.

– Я ничего не стыжусь, и мне незачем бояться вас, – отозвалась она, удивляясь собственной непривычной интонации. Нет, она вовсе не боится его. Она боится себя.

Она совсем потеряла голову, унесенная вихрем наслаждения. Забыла и о наставлениях Афродиты, и о судьбе приюта. Как же она могла забыть о приюте для несчастных сирот? Стоило ей угодить в объятия красивого повесы и довериться его ласкам, как она забыла об истинной цели своей поездки в Кендлвуд.

– Вивианна!

Медленно и с явной неохотой она наконец повернулась к нему лицом. Зная, что ее щеки все еще пылают предательским румянцем, она тем не менее смело встретилась взглядом с Оливером.

– Вам понравилось то, чем мы с вами только что занимались, Вивианна. Этого не нужно стыдиться. В этом нет вашей вины.

Она вовсе не испытывала чувства вины в том смысле, который он вложил в свои слова, но знать об этом ему незачем.

– Мне понравилось, но это не было... то есть... вы ведь не стали проникать... в меня... – Вивианна окончательно смутилась, не найдя правильных слов, и скомкала фразу.

– Вы верно сказали, я не проник в вас, – понизив голос, сказал Оливер и улыбнулся улыбкой, которую Вивианна тут же мысленно назвала развратной. – Но я собираюсь непременно сделать это. В самом ближайшем будущем.

Его слова заставили Вивианну вздрогнуть.

Карета замедлила ход и свернула с дороги. Вивианна посмотрела в окно и увидела два знакомых обветшавших столба и скульптуры львов у входных ворот Кендлвуда. Сразу за воротами находился старый фонтан, давным-давно пересохший, окаймленный неухоженной, буйно заросшей цветами клумбой. Впереди возвышалась громада Кендлвуда – чудовищного воплощения навязчивой идеи прадеда Оливера.

Мысли о Вивианне и не до конца удовлетворенной страсти отодвинулись в дальние уголки сознания, стоило Оливеру вспомнить то время, когда он обнаружил в особняке мертвого Энтони. Это было раннее утро, только-только начинало светать. Он должен был заехать в Кендлвуд за братом и, забрав его с собой, отправиться вместе с ним в их поместье в Дербишире. Однако из-за ужасной сцены, разыгравшей предыдущей ночью, он почти забыл об этом. Рыдающая Селия и побледневшее лицо потрясенного до глубины души Энтони... Нет, в то утро Оливер приехал в Кендлвуд для того, чтобы все объяснить брату. Объяснить! Это было нелегкое дело, сравнимое с подвигом Геракла. Впрочем, на самом деле он просто хотел извиниться. Как бы он сейчас хотел повернуть вспять те ужасные мгновения и пережить их заново, с самого начала!

Но вместо того чтобы принести извинения, он испытал чудовищное потрясение, увидев брата мертвым.

Только теперь Оливер понял, насколько сильно он тогда был охвачен такими разноречивыми чувствами, как ужас, горе и раскаяние. Но на этот раз он приехал в Кендлвуд не для того, чтобы снова погрузиться в воспоминания прошлого. Для этого еще найдется достаточно времени, но только после того, как он поймает убийцу Энтони и докажет окружающим вину этого безжалостного негодяя...

Оливер соскочил с подножки кареты на землю и предложил Вивианне руку. Она приняла ее, но, сойдя на землю, тотчас быстро убрала свою руку, всем своим видом показывая, что все еще не чувствует себя в безопасности рядом с Оливером.