Он подошел к ней ближе, причем настолько, что мог бы прикоснуться к ней. До его обоняния донесся ее запах – лаванды и чистой женской кожи. Он увидел трепетно пульсирующую жилку на ее шее и испытал жгучее желание впиться в нее поцелуем. Пометить ее, чтобы все присутствующие знали, что она принадлежит только ему. Она ведь знает, что он стоит рядом, у нее за спиной, верно? Не может не знать. Тогда почему же продолжает болтать с этим пожилым занудой в темно-голубом сюртуке? Неужели ей доставляет удовольствие общаться с такими людьми? Оливер почувствовал, что в нем начинает закипать гнев, который заставит его совершить какую-нибудь безрассудную выходку.

В следующее мгновение он ощутил на себе взгляд ее огромных карих глаз. Она улыбнулась ему, как будто говоря, что рада видеть его.

– Лорд Монтгомери, – произнесла она и как будто невзначай прикоснулась к его руке. Однако этого легкого короткого прикосновения оказалось достаточно, чтобы его охватил жар желания. Оливер заставил себя отвести взгляд от ее затянутых в перчатку пальчиков и посмотреть ей в глаза.

– Неужели эти мероприятия всегда проходят так скучно? – поинтересовался он.

Вивианна удивленно подняла брови:

– Ради Бога, не так громко... Вас могут услышать. Все это ради блага обездоленных.

Тело Оливера напряглось от переполнявшего его вожделения. Ему отчаянно хотелось схватить ее, перебросить через плечо, утащить в какой-нибудь темный угол вдали от людей и сделать с ней то, к чему он только успел приступить тогда, в карете. Почему он позволил затуманить свое сердце грустными воспоминаниями об Энтони и потащился на эту скучную лекцию? Ну почему он упустил возможность и не овладел ею на обратном пути из Кендлвуда? Она вряд ли стала бы сопротивляться. Он опрокинул бы ее на подушки сиденья и заставил забыть обо всем на свете до того момента, как они подъехали бы к Блумсбери.

Тем временем Вивианна продолжала смотреть на него, слегка опустив ресницы. Как и в тот раз, когда они вместе ехали в карете в Кендлвуд, он заметил в ее глазах чуть ли не триумфальный, ликующий блеск, как будто она осознавала власть своего очарования над ним. Наверное, именно так и было, в ином случае разве он пришел бы на такое собрание замшелых филантропов? Оливер крепко взял ее за руку и, не обращая внимания на ее удивленный взгляд, повел за собой через толпу. В отличие от них двоих гости направлялись к столу, который был накрыт для ужина.

Вивианна попыталась высвободиться, но Оливер не отпускал ее.

– Лорд Монтгомери! – с отчаянием в голосе и уже без улыбки произнесла она. – Я здесь в гостях. Я не могу уйти прямо сейчас. Я должна попрощаться...

– Мисс Гринтри! – прощебетала какая-то ясноглазая дама. – И лорд Монтгомери! Как замечательно, что вы почтили своим присутствием наше собрание. Я рада видеть вас среди прочих гостей!

– Миссис Сен-Клер, я уверена, что лорд Монтгомери будет более чем счастлив...

– Извините, но у мисс Гринтри возникло срочное дело, – быстро проговорил Оливер, – неотложной важности. Миссис... э-э... Сен-Клер, извините, но присутствие мисс Гринтри необходимо в приюте для сирот бедняков.

– О Боже! – воскликнула старая дама. – Что случилось? Надеюсь, ничего серьезного?

– Боюсь, что как раз таки дело очень серьезное. Воспитанники приюта взбунтовались, – ответил Оливер и решительно направился к выходу. Вскоре они с Вивианной оказались в просторном коридоре, освещенном газовыми рожками.

– Вы вели себя просто недопустимо! – возмутилась Вивианна.

Она на самом деле была вне себя от гнева, поскольку действительно сильно рассердилась на Оливера. Он повел себя отвратительно, но, видимо, иного от него и нельзя было ожидать. Ведь это она, по сути дела, заманила его на это собрание.