Двери по обеим сторонам коридора были закрыты. Оливер наугад толкнул одну из них. Шагнув за порог, они оказались в маленькой пустой комнате. Оливер закрыл за собой дверь.

– Что вы делаете? – потребовала ответа Вивианна, наконец высвободив руку и отойдя от него шага на два. Щеки ее раскраснелись, глаза сверкали негодованием. – Мне кажется, что вы должны извиниться, милорд!

– Приношу свои извинения, – ответил Оливер. Он не сводил с нее глаз, наблюдая за тем, как она пытается поправить платье. – Что вы затеяли, Вивианна?

– Затеяла? – вопросом на вопрос ответила она, не поднимая на него глаз. – Ничего. Извините, мне нужно идти.

– Нет, я не извиняю вас. Я повторяю снова – вы что-то затеяли! Что же именно? Вы сводите меня с ума вашими безумными фантазиями!

Эти слова прозвучали для Вивианны настоящей музыкой. Удержаться от радостного блеска в глазах она не смогла, и Оливер угадал ее истинные чувства.

– Я вас понял! – торжествующе воскликнул он и шагнул к ней.

– Что вы поняли?

– Вы играете моими чувствами и хотите свести меня с ума. Интересно, зачем вам это понадобилось?

Оливер сделал шаг вперед. Он пока не стал прикасаться к ней руками, хотя ему это стоило огромных усилий и даже пришлось сжать пальцы в кулаки.

– Я хочу убедить вас в том, что намерение снести Кендлвуд – большая ошибка, только и всего.

Произнеся эти слова, Вивианна поняла, что голос ее дрожит от волнения, и поэтому постаралась поскорее взять себя в руки. Оливер почти нависал над ней самым неприличным образом, однако возмущения этим она не испытывала. Она лишь ощущала исходившее от него тепло. От его низкого красивого голоса ей самой сделалось жарко.

– Мне кажется, за то, что я был вынужден пережить сегодня вечером, я заслуживаю какой-нибудь награды, – произнес он.

– Я не понимаю вас!

Оливер улыбнулся:

– Уверен, что достоин. Вы забыли, Вивианна, что распутник вроде меня не привык терпеть поражение под натиском добродетели.

– Даже распутники могут когда-нибудь изменить своим привычкам, – машинально проговорила Вивианна.

Оливер улыбнулся еще шире и, наклонив голову, неожиданно впился в ее губы. Не думая о том, что делает, она обняла его. Ее руки скользнули ему под сюртук и рубашку и прикоснулись к его мускулистой спине. Ощущение, которое она испытала, было трудно выразить словами. Оно было в высшей степени восхитительным, но соблазнительнице, жившей в ней, этого оказалось мало. В ответ на ее прикосновение пальцы Оливера тут же проникли ей под корсаж и проворно нащупали сосок. Вивианна вздрогнула от удовольствия. Интимное местечко у нее между ног затрепетало, как будто неожиданно проснулось от долгого сна.

– Мне это очень нравится, – прошептала она, вспомнив наставления Афродиты. – Еще раз.

– У меня есть мысль получше... – отозвался Оливер и быстро ослабил несколько шнурков у нее на спине.

Платье соскользнуло с ее плеч, высвободив туго затянутые верхней частью корсета холмики се грудей с напрягшимися от возбуждения сосками.

Увидев себя полуобнаженной, Вивианна от потрясения на мгновение потеряла дар речи и лишь попыталась руками прикрыть свою наготу. Оливер успел схватить ее за руки и медленно отвел их в сторону. Какое-то время он просто смотрел на ее грудь, неприкрыто наслаждаясь восхитительным зрелищем. А затем прильнул губами сначала к одному ее соску, а потом к другому.

Ничего подобного Вивианна в своей жизни еще никогда не испытывала. Из ее груди вырвался долгий протяжный стон.