И она тоже.

Они смеялись так, что у обоих выступили слезы на глазах.

— О Боже, — вздохнула Оливия. — Как вы считаете, может быть… когда-нибудь… мы должны встретиться по-настоящему?

— По-настоящему?

— Например, в танце.

— Мы уже с вами танцевали.

— Всего один раз, и я вам не понравилась.

— Я вам тоже не понравился.

— Я вам не понравилась больше.

Подумав, он кивнул:

— Это правда.

— Я была ужасна, не так ли?

— Пожалуй, — признал он довольно быстро.

— Вы не должны со мной соглашаться, — упрекнула она.

Он усмехнулся:

— Это хорошо, что вы можете вести себя ужасно, когда это необходимо. Это весьма полезное умение.

Она подперла лицо кулаком.

— Забавно, но мои братья никогда так не думают.

— Братья — они такие.

— Вы такой же?

— Я? Никогда. Я, наоборот, это поощрял. Чем ужаснее вела себя моя сестра, тем больше у меня было возможности наблюдать, как она по глупости напрашивается на все большие неприятности.

— А вы, оказывается, коварный.

В ответ он лишь пожал плечами.

— Все же мне интересно, — сказала она, не желая менять тему, — каким образом быть ужасной может быть полезно?

— Очень хороший вопрос, — сказал он серьезно.

— У вас нет на него ответа, не так ли?

— Нет, — признался он.

— Я могла бы быть актрисой.

— И потеряли бы уважение общества?

— Тогда шпионкой.

— Еще хуже, — твердо заявил он.

— Вы считаете, что я не могла бы быть шпионкой? — Она поняла, что совершенно бессовестно флиртует, но какое она от этого получала удовольствие! — Я уверена, что Англии пригодился бы человек такой, как я. Я бы в момент сделала так, что война закончилась бы.

— В этом я не сомневаюсь, — сказал он, и странным образом ей показалось, что он говорит серьезно!

Все же что-то заставило ее отступить. Она ведет себя слишком игриво, а тема войны вовсе не шуточная.

— Мне не следовало шутить на эту тему.

— Ничего страшного. Иногда приходится.

Интересно, что он видел, что делал, подумала она. Он был в армии много лет. А служба в армии — это не только парады и девицы, падающие в обморок при виде офицерского мундира. Он, наверное, воевал. Участвовал в походах. Сражался с оружием в руках.

Такое было невозможно себе представить. Он прекрасно ездил верхом, а вчера она узнала, какой он сильный. Но все же он казался ей больше интеллектуалом, чем атлетом. Возможно, из-за того, что она в течение многих дней видела его за письменным столом, склонившегося над бумагами.

— Чем вы там занимаетесь? — спросила она.

— Что?

— В кабинете? Вы проводите много времени за письменным столом.

Немного поколебавшись, он сказал:

— Главным образом я занят переводами.

— Переводами? — удивилась она.

В первый раз за вечер ей показалось, что он почувствовал себя неловко.

— Я рассказывал вам, что говорю по-французски?

— Я не предполагала, что так хорошо.

— Я же провел на континенте много лет.

Переводы. Боже мой, он еще более умен, чем она думала. Она надеялась, что они будут на равных. Ей нравилось думать, что она гораздо умнее, чем считают многие.