Перегрузить содержимое сейфа в заранее приготовленную сумку не получилось — помешал Шах.

   — Нет, сударь, эти дела так не делаются, — сдвинув стволом шляпу на лоб, укоризненно проговорил он. — Только через бухгалтерию. С составлением соответствующих актов и ведомостей…

   Ничего не поделаешь, приходится делиться, огорченный Пашка прислонился к стене рядом с сейфом…

   Возвращались они домой грязные, оборванные, но довольные и радостные. Еще бы не радоваться! Мамыкина уже нет, битва за консервный завод выиграна… Почти выиграна, суеверно перекрестился Федечка. Все трое живы и здоровы. Синяк под глазом у «индийского слона» — мелочь, его можно заклеить пластырем или просто запудрить. Царапины у Федечки тоже легко поддаются лечению. А Лавр вообще целёхонек…

   Санчо добродушно покосился на задумчивого друга. Мечтает о предстоящем бракосочетании, женишок? Ну, что ж, его можно понять, настоящая любовь не терпит разлук, а у Лавра с Ольгой она — настоящая!

   Не хватает только приятной музыки, желательно из любимых опер.

   Санчо включает радиоприёмник на максимальную громкость, принялся с удовольствием подпевать.

   — Меломан хренов, нельзя ли сделать этого твоего Рамзеса потише? — не выдержал Лавр, доставая из кармана трубку телефона. — В ушах звенит!

   Приходится понизить звук. После перенесенного в кабинете Мамы стресса нервы напряжены до предела, недолго взорваться. А ведь предстоит главное событие — регистрация брака. И всё же Санчо не удержался от «бодания».

   — Это никакой не Рамзес, а боярин Шуйский, пугающий царя Бориса…

   — Да? Пугает очень неразборчиво.

   — Старенький боярин, — популярно объяснил меломан. — Наверно, еще и матерится… Это самое… Алчный…

   Лавр не слушал его — тихо и ласково говорил что-то в трубку. Наверняка, объясняется в любви, обещает ни в коем случае не опаздывать. Дескать, правда, внешний вид у него не для свадебной церемонии, но ведь счастье не в тряпках и не в макияже — женском или мужском.

   Санчо соболезнующе вздохнул. Действительно, видок у жениха и сопровождающих его лиц тот еще, для траурной процессии сойдет, а вот для регистрации брака — западло!

   — Нет, господа товарищи, в таком обличьи да еще во дворец для новобрачных… это самое… моветон. По русски — западло. Давайте хоть как-то переоденемся в первом попавшемся придорожном универмаге. Почему не слышу… это самое… аплодисментов?

   Аплодисментов не последовало, но и возражений тоже не было. Только Федечка пробурчал, что он, мол, вволю накупался в реке, смысл с себя не только грязь, но и все грехи— прошлые, настоящие и будущие.

   — Поехали, поехали! — нетерпеливо воскликнул Лавр. — Время не терпит…

   И все же пришлось задержаться. Санчо прав — бракосочетание не терпит ни грязи, ни синяков и царапин. Не зря придуманы белоснежная фата, воздушное свадебное платье. Увидит Ольга Сергеевна жениха и сопровождающих его лиц без галстуков, в помятой одежде, небритых — обидится, И будет права!

   Троица посетила «салон красоты», потом переоделась в магазине «Одежда»…

   Перед Дворцом бракосочетаний царило оживление. Женихи в чёрных костюмах, невесты в длинных белых платьях, взволнованные друзья, торжествующие свидетели, бегающиефотографы, множество разноцветных легковушек, объятия, поцелуи — все это создавало праздничную атмосферу.