Леди Дей пришла только шестой. Жокей погладил ее по холке, когда она с галопа перешла на легкий галоп и потом пошла рысью, как будто хотел дать ей понять, что из-за проигрыша не стал любить ее меньше. Маку хотелось обнять и успокоить Изабеллу.

— Ну хорошо, Йен, — в раздражении обратилась к нему Изабелла, — как, скажи пожалуйста, ты узнал, что Леди Дей проиграет, увидев цвет жокейского камзола?

Йен молчал, погрузившись в раздумья. Он наблюдал за лошадьми, которые ходили рысью вдоль дальней кромки ипподрома.

— Он хотел сказать, что лошадь была недавно продана, — подал голос Харт. — Несколько месяцев назад ее купил лорд Пауэлл. Скорее всего она не привыкла к новому окружению, к новому режиму, к новому жокею. Не следовало выставлять ее на скачки сегодня. У нее нет желания.

— Ты не мог объяснить мне это раньше, Харт Маккензи? — потребовала Изабелла, но тут же смягчилась: — Бедняжка, не надо было заставлять ее.

Если кто и знал о смущении молодой женщины, вырванной из семейного круга и помещенной в незнакомое окружение, так это Изабелла.

— Не хотел мешать твоему веселью, — улыбнулся Харт. — И тебе урок, что не послушала Йена.

Изабелла показала Харту язык и повернулась к Йену.

— Прости, мне не следовало сомневаться в твоих знаниях.

Йен коротко взглянул на нее, и Мак увидел, как он еще крепче обнял Бет за талию, стараясь найти в ней поддержку.

Йен не всегда принимал поддразнивание и добродушное подшучивание, которое являлось в его семье делом обычным. Слова для него будто витали в воздухе, и только потом он мог уловить и понять их смысл. Он со смущенным видом слушал, прежде чем вклиниться в непонятную на первый взгляд разноголосицу со своим резким замечанием. Можно было подумать, что Йен глуповат, но Мак знал, что его брат — поразительно сложный человек, обладающий замечательным умом. Бет распознала это с самого начала, и Мак обожал ее за это.

Лошади Кэмерона участвовали в двух следующих заездах и всякий раз выигрывали. К Изабелле вернулся прежний энтузиазм, и они с Бет своими возгласами поддерживали семейное чувство гордости. Кэмерон оставался внизу у ограды, как встревоженный отец, наблюдая, как его лошади галопом приближаются к финишу.

Дэниел прыгал и танцевал рядом, напоминая всем присутствующим, что лошади Маккензи — самые лучшие. Кэма больше интересовало состояние лошадей, а Дэниел обожал выигрывать.

— Отличное выступление, — счастливым голосом сказала Изабелла после третьего заезда. — А теперь, Бет, пойдем выпьем чаю и поедим чего-нибудь.

— Разве больше заездов не будет?

— Мы вернемся и потом посмотрим еще, но в программу Сент-Леджера входит гуляние. Нас должны все увидеть, иначе зачем же мы потратили столько времени на эти шляпки?

Бет засмеялась, и они, взявшись за руки, покинули ложу. Йен открыл им дверь и двинулся следом, держась на шаг позади.

Мак собрался выйти следом за ним, но его остановила рука Харта, которую он положил Маку на плечо.

— Пойми, дорогой, у меня нет настроения слушать сейчас твои нотации, — нетерпеливо заметил Мак, видя, как исчезают из виду Бет с Изабеллой. — Как только я опять прижму Изабеллу к своей груди навсегда, тогда можешь меня запугивать. Но только не сейчас.

— Я собирался сказать, как рад опять видеть тебя с ней, — сухо заметил Харт. — Тебе потребуется много времени, чтобы вернуть доверие Изабеллы, но то, что она вообще разговаривает с тобой, дает мне надежду.