Через пару минут Джим поднял глаза от бумаги.

– Слушайте, ребята, у вас тут есть магазины, дома, сити-холл. Как вышло, что вас нет ни на одной карте?

– Потому что это не настоящий город. Технически это не город. Им владеет «Томпсон индастриз». Они здесь проводят рыночные испытания своей продукции. Если нам она не нравится, они делают вывод, что средний американец ее тоже не полюбит. Мы бесплатно получаем все, что нам нужно: еду, одежду, электронное оборудование, бытовые приборы. Все.

Тут я почувствовал пустоту в животе.

– То есть этот город не основан Незаметными для Незаметных?

– Черт побери, нет, конечно!

– Тогда это не настоящий город Незаметных.

– Еще какой настоящий. До определенной степени. Я имею в виду, что нас здесь оставили в покое, мы полностью автономны. Просто...

– Просто «Томпсон» владеет этой землей и домами, и вы работаете на компанию, а не на себя.

Джеймс отложил перо.

Ральф рассмеялся от души.

– Все не так плохо. Допускаю, что к этой концепции еще нужно привыкнуть, но потом просто перестаешь об этом думать. Для любых намерений и целей этот город наш.

Мне пришла в голову другая мысль.

– Если вы – филиал «Томпсона», если корпорация вас финансирует и поддерживает, значит, вы не Незаметные. «Томпсон» вас замечает. «Томпсон» знает, что вы существуете.

Почему-то мне казалось это важным.

Он пожал плечами.

– На самом деле нет. Статистики записывают все, что мы потребляем, сообщают эти цифры своему начальству, те передают аналитикам компании, те сообщают о своих выводах своему начальству, те передают информацию своему начальству, пока данные не дойдут до кого-то, кто принимает решение. Никто не знает на самом деле, кто мы такие. Большие шишки в компании вряд ли знают вообще, что этот город существует.

Мы молчали.

– Мы раньше полностью принадлежали «Томпсону», – вел дальше мэр. – Так оно и сейчас, но сейчас нас использует не только «Томпсон». Другие компании нами пользуются и платят за это Томпсону. Вид межотраслевого партнерства. Теперь целая куча корпораций снабжает нас своей продукцией. И потому у нас все бесплатно. Бесплатное кабельное телевидение, бесплатные киноканалы, потому что они хотят знать, что люди хотят смотреть. Вся еда бесплатная – они хотят знать, какую еду предпочитают люди. В магазинах шмотки по последней моде – они хотят знать, что люди будут покупать. У ребят Гэллала здесь постоянное представительство. Слыхали об опросах по случайной выборке? Так они проводятся здесь, в Томпсоне.

– Всебесплатно? – недоверчиво спросил Дон.

– Все. Можешь брать все, что тебе нужно. Мы шутим, что у нас – единственная коммунистическая система, которая работает. Конечно, она финансируется жадными до денег многомиллиардными капиталистическими корпорациями.

– А правительство об этом городе знает? Ральф присосался к трубке и откинулся в кресле.

– Не думаю. Понимаете, я об этом долго и усердно думал, и не верю, что они знают о нашем существовании. А то нас бы до смерти заизучали. В годы «холодной войны» нам нашли бы какое-нибудь военное применение. Нет, я думаю, это один из тех корпоративных секретов, которые частные предприятия из лап не выпускают.

– Причина вопроса Дона, – объяснил я, – в том, что нас преследуют. Ребята, похожие на правительственных агентов.

Лицо мэра затуманилось.

– Национальная Ассоциация Исследований. Их нанял консорциум компаний, взаимодействующих с «Томпсоном».

– Зачем?

– Они не хотят, чтобы мы были за пределами этого города, чтобы внедрялись в нормальное население.