— Мне не нужно твое благословение. — Слова Люка не прояснили путаницу в голове. Почему он говорит, что прежде ее любил? А сейчас он вроде бы считает, что слишком поздно? Так любит ее Люк или нет?! Если бы он хоть чуть-чуть намекнул, что любит ее. Что ему не надо, чтобы она походила на идеальную в его представлении жену. Что она нужна ему такая, какая есть. О, тогда бы она пролетела через комнату прямо в его объятия.

Но он ничего не сказал.

Терпение Джей-Джей лопнуло. Она начала было надеяться, а он смахнул надежду в такую же кучу, в какую толкнул ее. Она порылась в сумке и достала ручку и блокнот.

— Мой брючный костюм, пальто и туфли найдешь под окном. На них фабричная марка и размер. — Джей-Джей написала несколько строк, вырвала лист, подошла к Люку и засунула ему в карман рубашки. — Это мой размер и любимый магазин белья. Бартону нравится нежное, девичье белое белье с кружевами, рюшами, бантиками.

— Если Бартон думает, будто ты нежная девица, то у него нет клея, чтобы удержать тебя.

— В отличие от тебя? — ядовитым тоном спросила Джей-Джей.

— В отличие от меня, тупого ковбоя. — Люк подошел ближе, его тело почти касалось ее.

— Ты ничего не знаешь обо мне, — удалось выдохнуть Джей-Джей. Жар его тела проникал сквозь ткань и согревал кожу. Она вдыхала его запах.

Люк обнял мозолистыми ладонями ее лицо и смотрел прямо в глаза.

— Я знаю о тебе все, что мне надо, — со спокойной убежденностью объявил он. Потом опустил руки и подвел ее к комоду. Прислонил к зеркалу акварель. — Это ты.

— Она совсем не похожа на меня. — Джей-Джей подняла глаза к лицу Люка в зеркале и усилием воли не позволила дрогнуть губам.

— Внешне не похожа. — Люк не отпускал взгляда Джей-Джей в зеркале. — Но вы обе одного типа: смотрите в лицо всему, что жизнь подбрасывает вам. Вы побеждаете страх и делаете то, что необходимо сделать. Уступчивость? Услужливость? Это не для нее. Она готова так же защищать свою семью, как ты готова защищать Берди. — Его голос стал мягче. — И меня.

— Я не защищала тебя, — быстро возразила она, понимая, что он имеет в виду. — Твой отец раздражал меня, вот и все.

— Когда папа называет меня «мой мальчик», он делает это с гордостью. Он заставил меня заслужить эту гордость. Так что для нас обоих это что-то значит.

Кого интересует его старый тупой отец? Во всяком случае, не Джей-Джей. В особенности когда снова в сердце зашевелилась надежда.

— Он самоуверен и любит командовать. Как и ты. Жизнь твоей матери, должно быть, настоящий ад. Не понимаю, как она его терпит.

— Она его любит. А когда ты кого-то любишь… — Поставив акварель на место, Люк повернул Джей-Джей лицом к себе. Вопросительная улыбка играла на его губах. — Тебе не нужно мое благословение, ты вернула картину. Но мужчина должен что-то подарить жене как свадебный подарок.

Несправедливо так улыбаться. Желудок у Джей-Джей сделал тройное сальто.

— Бывшей жене, — все же удалось ей выговорить.

— По-моему, я должен купить тебе белье. — От уголков глаз разбежались морщинки.

— Не можешь же ты подарить мне белье.

— Не то белье, о котором ты говорила. — Он коснулся листа бумаги, засунутого в карман рубашки. — Ты заказала белье — ты получишь белье. Без рюшей и бантиков и не белое. Розовое, голубое и бирюзовое — в тон твоим глазам. — Он нежно ощупывал большими пальцами ее скулы.