— Слишком надолго я застрял в армии, Сарвай. Надо было уйти еще в прошлом году. Сорок один год — слишком почтенный возраст для офицера Легиона.

— Дуну Эстерику пятьдесят один, — заметил Сарвай.

Геллан усмехнулся:

— Если бы я ушел, ты занял бы мое место.

— Вот уж посчастливилось бы мне! Армия разбита, и Легион скитается по лесам. Увольте от такого счастья!

Привал был сделан в небольшой вязовой роще, и Геллан отошел в сторону. Сарвай посмотрел ему вслед и тоже снял шлем. Его темно-каштановые волосы сильно поредели, и лысина блестела от пота. Сарвай заботливо прикрыл плешь оставшимися прядками и водрузил шлем на место. Он на пятнадцать лет моложе Геллана, а выглядит словно старик. При этой мысли Сарвай усмехнулся собственному тщеславию и опять стянул шлем с головы.

Он был коренаст и казался неуклюжим, когда не сидел в седле. Ему удалось остаться в Легионе в числе немногих выслужившихся офицеров после повальных увольнений прошлой осени, когда король Ниаллад решил сделать ставку на ополчение. Тогда в отставку отправили десять тысяч солдат, и лишь настойчивость Геллана спасла Сарвая.

Теперь Ниаллада больше нет, а дренаи разбиты почти наголову.

Сарвай не оплакивал покойного короля — тот был глупец... хуже глупца.

— Снова он гуляет один? — Йонат опустился на траву рядом с Сарваем, заложив руки под голову и вытянувшись во всю длину своего костлявого тела.

— Ему надо подумать, — ответил Сарвай.

— Ага. Пусть подумает, как провести нас через надирские земли. Скултик мне опостылел.

— Не тебе одному. Но я не вижу никакой пользы в том, чтобы идти на север. Вместо вагрийцев нам придется сражаться с надирами, только и всего.

— Там у нас по крайней мере будет шанс. — Йонат почесал свою бороденку. — Вот послушали бы они нас в прошлом году, не попали бы мы в такой переплет.

— Но они не послушали, — устало бросил Сарвай.

— Чертовы придворные! Псы прямо-таки окажут нам услугу, если перебьют этих сукиных сынов. — Смотри не скажи этого при Геллане — он потерял много друзей в Скодии и Дренане.

— Мы тоже потеряли друзей! — рявкнул Йонат, — и нашим потерям еще не конец. Долго ли Эгель намерен держать нас в этом проклятом лесу?

— Я не знаю, Йонат, и Геллан не знает. Сомневаюсь, знает ли это сам Эгель.

— Нам бы ударить на север, через Гульготир, и прорваться к восточным портам. Я не возражал бы остаться в Венгрии. Там всегда тепло и полно женщин. Мы могли бы наняться к кому-нибудь на службу.

— Да, — согласился Сарвай, слишком усталый, чтобы спорить. Он не мог взять в толк, зачем Геллан поставил Йоната командовать четвертью сотни — этот парень насквозь пропитан желчью.

Однако он был прав — это и бесило Сарвая. Когда стало известно, что Ниаллад намерен набирать армию из ополченцев, весь Легион восстал против этого замысла. Все указывало на то, что вагрийцы готовят вторжение, — Ниаллад же уверял, что вагрийцы сами боятся сильной дренайской армии, а его решение обеспечит прочный мир и оживление в торговле.

— Изжарить бы этого ублюдка на костре, — сказал Йонат.

— О ком это ты?

— О короле, да сгноят боги его душу! Говорят, будто его убил какой-то наемник, — а его бы в цепях протащить через всю империю, чтобы видел, к чему привела его глупость.

— Он сделал это из лучших побуждений.

— Как же, из лучших! Деньги он хотел сберечь за наш счет, вот что. Если и есть что хорошее в этой войне, так это то, что всех благородных господ перебьют до последнего.