Возможно, Юля оставалась бы с Вальтраут до освобождения: на хозяев жаловаться не приходилось. Чисто, подарки русским на Рождество — полотенца, праздничный стол… На воскресенья давали «увольнительные». Хозяин кормил неплохо. Только вот повариха решила на пленных девочках сэкономить. И как-то раз Юля обнаружила в фасолевом супе странную «шелуху». Присмотрелась и ахнула. Ростовские девчонки небрезгливые, но в супе плавали черви. Этого Юлька вынести не смогла.

— Ты лучше молчи, — советовали подруги. — Ничего страшного, никто из нас не отравился! Даже животы ни разу не болели. А то влипнешь в историю, на свою же голову беду накличешь! Живем ведь хорошо. Когда вот только ты свой дурацкий стакан выкинешь?

Но Юлька заупрямилась, закапризничала — она, в конце концов, не свинья, чтобы жрать помои! — и решила пожаловаться хозяину на червивый суп. Но прежде нужно было узнать у Валечки, как по-немецки «червь». Услышав о червях, не по-немецки экспансивная подруга закричала:

— Не может быть! — и метнулась к поварихе: — Ты чем кормишь русских девочек?!

Глянула — а мясо все покрыто червями. В ужасе Вальтраут опрокинула на землю всю большую кастрюлю и бросилась к отцу.

Больше этого не повторялось. Но вот работать на заводе после того, как Валечка подтянулась по математике и занятия прекратились, оказалось совсем не просто. Вмешалась любовь.

В то время в Германии шла тотальная мобилизация: в армию брали с шестнадцати лет. И как-то Валечка пожаловалась на занятиях русской подруге, что родители ее запирают на ключ, не разрешая встречаться с мальчиком, который ей нравится. А он — солдат и только что приехал на несколько дней с фронта. И Юля отважно предложила:

— Напиши записку, я передам.

Так Юлька стала наперсницей хозяйской дочери: относила письма и устраивала влюбленным свидания. Отчаянная ростовская девчонка, она ничего не боялась. Девушки хорошо понимали друг друга: ровесницы, еще не знающие ни вражды, ни ненависти. Их не смогла разделить даже война. Позже, в Вартбурге, история повторилась с удивительной точностью.

Но хозяин быстро узнал обо всем и запретил дочери видеться с Юлей. Она слышала, как хозяин спросил у дочери:

— Почему ты так часто бегаешь к русским? Что тебя там так интересует? Это непонятно…

Вальтраут ничего не ответила, но забегать стала все реже и реже. А запирали ее все чаще и чаще… Тогда «учительнице» пришлось вернуться на завод. И тут на нее сразу начали обрушиваться несчастья, одно за другим.

Одна из девушек, работавших на прессе, по неосторожности осталась без двух пальцев. Поэтому бесстрашная Юлька категорически отказалась заменять подругу, попавшую в больницу. Обозлившись на Юлю, мастер поставил ее на электросварку. Обучал русскую он всего один день.

— Разве этого достаточно? — возмутилась Юлька.

Но хитрый немец заявил, что русская очень сообразительная, хорошо знает математику, может сама учить, раз так быстро помогла хозяйской дочери, а значит, один день учебы даст такой девушке очень много.

Все детали, впервые сваренные Юлей самостоятельно, оказались бракованными — четыре ящика. В ответ на ругань мастера Юля ему моментально надерзила. Она не умела сдерживаться и за словом в карман никогда не лезла. Заодно она заявила, что получает слишком мало: двадцать марок в месяц. На других заводах платят больше. И тогда разъяренный мастер несколько раз сильно ударил ее по рукам металлическим прутом. Как потом болели пальцы! Очевидно, они были сломаны. Но теперь было очень непросто обратиться за помощью к Вальтраут… А Валечка наверняка выручила бы из беды, придумала бы что-нибудь.

В довершение всех несчастий Юлю подкараулил у лестницы надзиратель и начал тискать.