Росс с большим трудом разомкнул веки, его взгляд был сейчас совершенно сонным.
– Я должна пойти к Хайдену, – сказала Финч.
– В этом нет необходимости, – заплетающимся языком проговорил Росс. – Дженнингс обо всем позаботится. Он поставив в комнате мальчика походную кровать и останется с ним.
Финч попыталась встать, но он ее удержал. Свободной рукой он принялся гладить ее по лицу и волосам, лишив таким образом воли к сопротивлению.
– Сейчас будут везде ходить слуги, – сказала она.
– Но только не здесь. Не думай об этом. Мы здесь с тобой вдвоем, а об остальном позаботятся. Что же касается нашего дела, то ничего не изменится, пока с нами не свяжутся.
– Ты обо всем подумал.
– Сильная женщина – это прекрасно. Мне это в тебе нравится. Но женщина все равно нуждается в защите. Даже если ты мне откажешь, я буду тебя защищать.
Он поставил ее в тупик, но Финч не была готова просить у него объяснений.
– Идет снег. Я надеюсь... надеюсь, что Латимер сейчас находится в тепле.
– И я тоже, – сказал он. – Нисколько не сомневаюсь, что наши друзья скоро сделают свой ход.
Он взъерошил ее волосы.
– Какие рыжие! Я никогда не видел таких рыжих волос. Эта ночь была удивительной, Финч.
Она выгнула спину, чтобы увидеть его лицо.
– Из-за волнений? Улыбнувшись, он покачал головой:
– Ночь, которую я пролежал в объятиях женщины, – пролежал, и только. Думаю, ты меня понимаешь.
– Да. – Она покраснела. – Ты так заботишься обо мне! Я вряд ли смогла бы заснуть, если бы осталась наедине со своими страхами.
Улыбка сошла с его лица.
– Да, наверное, – прищурившись, сказал Росс. – Но теперь я должен тебя оставить. При свете ты будешь спать.
Отстранив ее от себя, Росс сел на краю кровати.
– Я не хочу от тебя уходить, – очень тихо сказал он. Живот у Финч напрягся, кожа начала гореть.
– Я должен был бы уйти сразу после того, как ты заснула, но не смог. Ты в беде, и я не хочу отягощать тебя своими заботами, но я чувствую твою силу и чувствую, что мое благополучие тебя беспокоит.
– Да, беспокоит. Тебе надо принять решение, Росс... Мы оба понимаем, что я имею в виду. Я сердцем чувствую, что пока ты не определишься, все в твоей жизни будет неясно.
– Как всегда, очень убедительно, – сказал он, трогая пальцем ее густые локоны. – Знаешь, почему я не оставил тебя одну?
– Нет, – честно ответила она.
– Потому что я эгоист. В последние дни у меня на душе было черным-черно. Я как бы раздвоился. С одной стороны, я оставался солдатом, рыцарем, борцом за справедливость и старался достойно выполнять свои обязанности. С другой стороны, мое сердце вдруг властно заявило о себе.
Встав, он подошел к камину. Помешав кочергой угли, вернулся к кровати.
– Вот как получилось. Я теперь не тот, что был.
– А тебе хотелось бы вернуть прежнюю стальную волю? Абсолютную преданность делу?
– Хочу ли я этого?
Он повернул к ней голову. Финч видела, что в нем происходит внутренняя борьба, причем он явно пытается заглушить голос плоти.
– За время одиночества я пришел к выводу, что мне никто не нужен. Такие, как я, избегают любых привязанностей. – По-прежнему не отрывая взгляда от Финч, он снова сел на кровать и отвел волосы с ее лица. – Что же ты со мной сделала, мисс Веснушки?
Едва заметно улыбнувшись, Финч взяла его за руку. Он тут же сплел ее пальцы со своими. |