Сэр Майкл залюбовался мягкими щечками Ра-вины и полными, но решительно поджатыми губами. Никогда еще он не встречал в людях такой жажды жизни. Равина не походила на барышень, которых ему доводилось встречать. Ее поведение отличалось энергичностью, которую многие мужчины могли бы счесть неприятной. Но сэру Майклу эта черта казалась воодушевляющей.

— Мне, конечно же, будет интересно узнать о ваших взглядах, — ответил он. — Я очень хотел получить от вашего отца совет по поводу скаковых лошадей, но ваш будет не менее ценным. Я хочу, чтобы Прайери сделался такой же изысканной и великолепной резиденцией, как в те дни, когда был построен.

Равина вскрикнула и крепче сжала поводья. Лошади на секунду сбились с шага. Равина поморщилась, досадуя на саму себя: ее эмоции посредством поводьев передались чувствительным животным.

— Мне далеко до мудрости отца. Быть может, вам лучше дождаться, пока они с мамой вернутся с Балкан?

— Я думаю, вы как раз то, что нужно моему дому, — очень серьезно произнес сэр Майкл, наблюдая, как краска заливает щеки девушки.

Долгое время они ехали молча. Равина слишком хорошо осознавала, что взгляд сэра Майкла постоянно останавливается на ее лице, и, хотя внимание ей льстило, — право же, какая девушка не обрадуется восхищению такого джентльмена, — она все-таки чувствовала себя неловко и не совсем понимала почему.

Спустя два часа езды сэр Майкл предложил остановиться в гостинице какого-нибудь маленького городка, чтобы дать отдых лошадям и самим размяться.

Равина с радостью согласилась. Ей нравилось править, но близость к сэру Майклу заставляла чувствовать себя неуютно. Хотя он и вел себя как истинный джентльмен, Равина теперь все-таки жалела, что не сказала вчера, будто в экипаже для него нет места.

Оставив Джорджа присматривать за лошадьми, Равина и сэр Майкл вошли в гостиницу.

Людное и шумное место, жужжащий улей приходящих и уходящих посетителей, гор багажа, ожидающего транспорта, носильщиков и посыльных, снующих взад-вперед с головокружительной скоростью… За изящно обставленной столовой открывалась прелестная оранжерея, полная великолепных бегоний и рассаженных по горшкам тропических растений всевозможных цветов и форм. Миленькие кресла в белую и зеленую полоску стояли вокруг плетеных столиков, и Равина откинулась на мягкие подушки, радуясь, что на время освободилась от ответственности.

Улыбающаяся официантка принесла кофе с миндальным печеньем, а Равина залюбовалась узорами, которые создавали на полу лепестки, опадающие с какого-то огромного золотистого цветка.

Сэр Майкл проследил за ее взглядом и нахмурился.

— Как же намусорило это растение! Попросить, чтобы подмели пол, леди Равина? Я удивлен, что заведение такого класса не может поддерживать порядок в общественных помещениях.

Равина изумленно посмотрела на собеседника, потом опустила взгляд и пробормотала себе под нос что-то неопределенное. Девушка подумала было, что сэр Майкл шутит, но выражение его лица явственно свидетельствовало, что он совершенно серьезен.

«Боже правый, разве можно быть таким напыщенным? — подумала Равина. — Нескольким лепесткам не под силу создать хаос». Она почувствовала укол сожаления. Несмотря на все комплименты и галантные манеры, сэр Майкл вдруг показался ей слегка староватым и скучным.

«Но ведь он образован и обаятелен, — отчитала сама себя Равина. — Быть может, это мои взгляды невежественны и недисциплинированны».

Почувствовав себя виноватой, девушка приложила все усилия, чтобы быть внимательной к сэру Майклу, который посвящал ее в нюансы истории тепличных растений и в алфавитном порядке перечислял их разновидности, которые будет выращивать в Прайери, когда его оранжереи приведут в полную готовность.