Сьюзи положила одежду на стул. Борис, выглядя заинтересованным, следовал за ней по пятам.

— Все, что вам нужно, ваша светлость, — радостно сказала Сьюзи, — так это аккуратно одеться. Пойдем, Борис.

— Борис мог бы мне помочь, — задумчиво проговорил Хеймиш, и Сьюзи улыбнулась шире.

— Овсянку подавать через полчаса? — спросила она.

— Я съем тост.

— Если вы носите костюм шотландца, то должны есть овсянку.

— Будучи главой клана, я требую поджаренный тост, — с отчаянием произнес он.

Сьюзи хихикнула.

— О, мне нравятся волевые мужчины в килтах! — С трудом взяв себя в руки, она добавила: — Повинуюсь вашему желанию, сэр.

Отдав честь и щелкнув каблуками, Сьюзи ушла, оставив Хеймиша в обществе собаки.

На облачение в костюм шотландца у Хеймиша ушел примерно час. Увидев свое отражение в зеркале, он подумал, что выглядит невероятно. Борис терпеливо наблюдал за ним, а когда Хеймиш надел шапку, приглушенно гавкнул, будто давая оценку.

— Совсем неплохо, — сказал псу Хеймиш. — Жаль, что меня сейчас не видит Джоди.

Секретарше понравился бы его наряд, а вот Марсии — определенно нет.

— Овсянка на столе! — услышал он крик снизу, который отвлек его от размышлений.

Спустившись по лестнице, Хеймиш глубоко вдохнул в себя воздух и проорал:

— Я хочу поджаренный тост, женщина!

Выйдя из кухни, Сьюзи замерла в дверях. Она разглядывала его с головы до ног, отчего он покраснел.

— Ух ты! — сказала она наконец. — Вы понравитесь всем женщинам Долфин-Бэй, да и мне тоже. Вы все верно надели? А нарядное белье?

— Даже не приближайтесь ко мне! — Хеймиш быстро отступил назад, и Сьюзи хихикнула.

— Не важно, я никогда не видела такого впечатляющего героя Шотландии. А теперь овсянка, сэр.

— Сьюзи, я, кажется, ясно дал понять, что хочу поджаренный тост.

— С этим получилась небольшая проблема, — призналась она. — Дело в том, что если бы я видела ваши колени раньше, то не отвлеклась бы сейчас.

Что за глупость! Она же наблюдала его и в шортах, и в плавках. Хеймишу захотелось опустить килт ниже.

— Где мой тост? — осведомился он.

— Он подгорел, — созналась она, — потому что я думала о Ангусе и Присцилле — его тыкве, которая сегодня получит приз, будучи самой большой на празднике. У меня остался только один кусок хлеба, и я отдала его Розе. — Она вздохнула, и Хеймиш понял, что сейчас ему прочтут лекцию. — Вы можете говорить, что являетесь настоящим жителем Нью-Йорка, а никаким ни графом. Однако любой человек, увидевший ваши колени, скажет, что ваш дом находится здесь. Вы — девятый граф Логанэй, так что забудьте о своих пристрастиях к поджаренным тостам и начинайте есть овсянку. Хватит спорить, ведь через десять минут приедут мужчины, чтобы погрузить Присциллу на грузовик. Так что, милорд, садитесь за стол и приступайте к овсянке, пока она не остыла.

У Хеймиша сложилось такое ощущение, что все происходит не с ним.

Ярмарочная площадь располагалась меж двух холмов: с одной стороны — бухта и город, с другой — дикая местность, покрытая кустарником. Можно было прогуляться по ярмарке, покататься на лодке, побродить среди кустарников или поплавать.

Сьюзи припарковалась в отведенном для этого месте, и Хеймиш удивленно огляделся. Перед взором мелькали фантастически яркие краски: седые фермеры, дети с леденцами на палочках, пожилые леди в инвалидных колясках, молодые люди в разноцветных нарядах, малышня в забавных купальных костюмчиках, клоуны на ходулях.