Спрыгнув с приземлившегося Огнегора, девочка помчалась к дереву, разбрызгивая слезы. Упала у его корней, обняв покореженный ствол, и разрыдалась. Подошел Лучезар, принявший человеческий облик. Вздохнул озадаченно и сердито:

– Какой злодей тут все это натворил?!

– Деревце мое, бедное деревце! – горевала принцесса. – Что за беда стряслась с тобой? Кто же тебя так обидел?

– Слезами горю не поможешь, – пробормотал Лучезар неуверенно, подумав, что если Дождинка еще пару часов прорыдает, то, возможно, ливень не понадобится. Принцесса сердито вытерла мокрое лицо рукавом.

– Ты прав. Что теперь реветь? Только время зря теряем. Полить все таки надо, вдруг поможет. А потом отправимся искать Благовея. Он должен знать, что произошло.

С помощью магических заклинаний принцесса вызвала дождь, как делала это множество раз. Тучи слушались ее беспрекословно, быстро затянув небо над Гиблым Местом. Листва у поврежденного дерева в самом деле ожила, поникшие листочки поднялись и радостно зашелестели под дождевыми струями. Дождинка и Лучезар набросили плащи с капюшонами и стояли под дождем в ожидании, когда влага напитает высохшую землю. Когда дождь закончился, решено было облететь Звездный вулкан вокруг. Может быть, Благовей еще найдется, надеялись оба. Пикник на цветочной поляне отменялся.

Приблизившись к самому подножию замершего вулкана, Дождинка вдруг заметила вдали валявшийся на земле темно синий плащ волшебника, узнав его по сверкавшим на солнце серебристым звездам.

– Немного вперед и приземляйся! – крикнула она Огнегору, который, хотя сам ничего сказать в драконьем облике не мог, а человеческую речь понимал, и сразу направился к находке. Но разглядев то, что вначале приняли за плащ, оба ужаснулись. То был сам Благовей, распростертый на земле. Вопросы хороводом закружились в голове принцессы. С чего бы Благовею лежать на земле? Волшебник устал и прилег отдохнуть? Что же, у него совсем никакого убежища нет? Должен же быть какой нибудь дом или, по крайней мере, обжитая пещера в горе! Если так, то почему он лежит прямо на земле и не двигается? Ему что, плохо? Он же … Он же не… умер?!

Глаза – зеркало души

Апчих склонился над бездыханным телом волшебника, внимательно вглядываясь в его раскрытые безжизненные глаза, смотревшие в никуда пустым взглядом. Никогда в жизни, даже в страшном сне, лекарь не мог себе представить, что когда нибудь ему придется увидеть Великого Благовея, Повелителя Времени и Пространства, в таком безнадежном состоянии. Дела его были совсем плохи.

Еще ранним утром Апчих проснулся в своем маленьком уютном домике на окраине деревни, что в стране Весении, с ощущением сильной тревоги. Подобное чувство в последний раз он испытывал лишь тогда, когда на страну напало полчище злостней. Но тогда угрозу было видно невооруженным глазом. Теперь же, не находя причин для такого беспокойства, он ломал голову, что же это с ним? Плохое предчувствие страшной беды или просто какое то недомогание? Подумав, решил выпить успокоительное снадобье. Странно, но вместо ожидаемого спокойствия лекарь обнаружил, что тревога его только усилилась! И это при том, что уже много лет в Весении, как и во всем Неявь Мире, царило добро, и все, абсолютно все, были счастливы! И вот в его дверь постучали. Сердце дрогнуло, почуяв вестника беды. Вестником оказался принц Лучезар, сын королевы Весняны, явившийся собственной персоной, с перепуганными глазами в поллица и бледный, как утренний снег. Бедный юноша даже слова не мог вымолвить, до того был потрясен чем то.