Они сражались как один. Они сражались так же рьяно, как когда-то играли в группе лейтенанта Эйропа. Опыт порождает единство. Группа солдат, сражавшихся с одним и тем же врагом, на одной и той же войне, понимает единство, как никто другой. Как и их родители, бабушки и дедушки до них.

Афродита

Я не говорила, что не расскажу оставшуюся часть истории, Арес.

Колетт и Хейзел снова нарезали капусту и лук в Компьене. Хейзел была настороже. Немец, напавший на нее, преследовал ее в кошмарах. Они с Колетт начали свое второе пребывание в концентрационном лагере с того, что встретились с охранниками и сержантами. Девушки хотели удостовериться, что им, как и всем остальным работникам, будет гарантирована безопасность. Управлению лагеря катастрофически не хватало людей, поэтому они приняли все условия. Хейзел внимательно вглядывалась в лица заключенных, но ни разу не видела того, кто напал на нее.

Компьен был недалеко от Суассона, где находился Джеймс, поэтому письма доходили почти так же быстро, как телеграммы. Каждую ночь Хейзел слышала грохот орудий, но с таким количеством писем ей не приходилось долго переживать о судьбе Джеймса.

Когда битва закончилась, Джеймс написал Хейзел, что в следующую субботу у него будет полдня отдыха. В тот же день, пришло письмо от Обри, в котором говорилось, что он получит выходной в понедельник. И девушки придумали план. Они решили, что наденут свою старую форму Юношеской христианской организации и доедут до ближайшей к Джеймсу станции на воинском эшелоне. Он встретит их там, и они проведут несколько чудесных часов вместе. Затем Колетт и Хейзел вернутся обратно на главную железную дорогу, а оттуда в Верден. Все воскресенье они будут в пути, а в понедельник уже приедут к Обри.

Это было хитро, дерзко, безобидно и так просто. Без каких-либо трудностей они сели в поезд в Компьене и направились к месту встречи короткой дорогой.

Судя по всему, никого не волновало, были они из христианской организации или из цирка, поэтому девушки сняли свои шерстяные униформы. Когда поезд подошел к станции Суассона, Хейзел одолжила у Колетт зеркало и расческу, чтобы привести себя в порядок.

Джеймс ждал их поезд на станции, почти подпрыгивая от нетерпения. Эти несколько недель вдалеке друг от друга казались ему более долгими, чем вся война.

Он вытер пот со лба и огляделся, чтобы найти тенек.

Арес

Отдаленный гул орудий стал таким же привычным, как уличное движение в городе или птиц в деревне. Джеймс едва его замечал. Рельсы завибрировали, и он увидел дым, сопровождаемый шумом паровоза. Вот и она!

Хейзел, сидящая в пассажирском вагоне, подняла голову.

– Почти приехали, – сказала она Колетт. – Поезд замедляется для остановки.

Взявшийся из ниоткуда поток воздуха повалил Джеймса на землю.

Свистящий звук появился только после самого снаряда. Из дальнобойного орудия.

Длинный Макс. Тридцать восемь сантиметров.

Взрыв сотряс землю под ним. На железнодорожную колею посыпалась грязь. Дым и пламя бушевали над обломками поезда.

Аид

Паровоз и первые два вагона были уничтожены.

Остальные вагоны слетали с рельсов и врезались друг в друга. Солдаты и рабочие были разбросаны на земле. Осколки стекла из разбитых окон напоминали шрапнель.

Колетт осталась невредимой, потому что Хейзел накрыла подругу своим телом.

Когда Джеймс обнаружил Колетт, она держала Хейзел в руках, покачивая ее, как младенца. Как будто она заснула. Как будто ее все еще можно разбудить.

– Это моя вина, – сказала девушка. – Я не должна была любить ее. Я не должна никого любить, – она сглотнула и застонала. – La guerre забирает у меня всех, кого я люблю.