|
— Собирайся, — чуть тише повторил Джош, опуская руки. — Ладно. — Горбун встал, подошел к стрелку вплотную, лицом к лицу. Джош внутренне содрогнулся, разглядев вблизи опухшие, кровоточащие веки без ресниц, слизь, сочащуюся из уголков глаз, красные кляксы на мутной роговице. — Нельзя детям играть с оружием, — сказал горбун, нехорошо усмехнувшись, и опустил взгляд. Он обошел комнатку, то погружаясь во мрак, то выныривая под неяркий свет фитиля. Жуткого вида тень кралась за ним по стенам. — Я готов, — сказал горбун, в очередной раз появляясь на свету. Глаза его были закрыты матерчатой повязкой. — Но тебе придется меня вести. — Он протянул костлявую руку к стрелку, и Джош, поборов отвращение, взял неприятно сухую ладонь. Острые пальцы тотчас сжались, словно птичья лапа, впились ногтями в кожу, и стрелок невольно подумал, что уже никогда не сможет освободиться от вцепившейся намертво руки горбуна. — Веди, — сказал лекарь. — Только смотри не запутайся в занавеске. В углу шевельнулась тень, и Джош увидел, как из мрака протянулась к столу невообразимо длинная, бледная рука и удавила тонкими пальцами слабый трепыхающийся огонек. В комнате стало совершенно темно. — Идем, — дрожащим голосом сказал Джош, чувствуя, как тьма заволакивает сознание… Он пришел в себя только на улице, шагах в двадцати от дома с закрытыми ставнями, выкрашенными коричневой краской. В руку его вцепился лекарь с повязкой на глазах. Как они вышли из дома, как прошли эти двадцать шагов, Джош не помнил. — Кто ты? — спросил Джош у горбуна. Тот улыбнулся, повернув голову на голос: — Они говорят, что я лекарь. Что же, пусть будет так. — Но кто ты на самом деле? — Пленник. Как и ты, стрелок. — Как и я? — Да, да. Скоро. Нельзя было давать ребенку оружие. Но ты не отчаивайся. Даже во тьме не отчаивайся. Джош поежился. Спросил, почему-то смущаясь: — Ты… ты — человек? — А ты? — Я человек. — Значит, и я тоже. Дальше они шли Бесплатный ознакомительный фрагмент закончился, если хотите читать дальше, купите полную версию
|
