|
Размотав с ворота цепь, он прицепил ведро к ржавому карабину. Ворочая неудобным воротом, спустил ведро к воде, утопил, потом долго вытягивал — срывающиеся капли падали вниз и звонко били расходящуюся кругами черную воду. Вытаскивая ведро из дышащего гнилью колодца. Джош поскользнулся на раскисшей земле и едва не свалился в жерло сруба. С водой он вернулся в комнату, поставил ведро на железную печку, потом принес дрова. Нащепав смолистой лучины, достал спички, быстро развел огонь. Уже через пару минут воздух в комнате накалился настолько, что пришлось открыть окно. Пол спал, свесив левую руку, а правую положив на грудь. Смиф лежал на спине, заложив руки за голову и. бездумно разглядывая потолок, негромко мурлыкал какой-то несложный мотивчик. Обломок стрелы все еще торчал у него из бедра. Джош поднял свой мешок, достал небольшой брусочек золота, положил в карман. Мешок затолкал под кровать. — Эй! — окликнул его Смиф. — Я вижу. — Это из моей доли, — успокоил его Джош. — Но мы же еще не разделили. — Почему ты такой жадный? Вроде бы совсем молодой… — Я не жадный, просто хочу, чтобы все было по справедливости. — Справедливость, — усмехнулся Джош, — это удобная иногда выдумка. В действительности ее не существует. Запомни это, парень, если хочешь стать настоящим стрелком. — И все же пусть будет по-честному. — Не переживай, твои деньги останутся при тебе. — Джош поправил портупею, вытащил револьверы, внимательно осмотрел их. Объявил: — Пойду за лекарем. Если вода закипит, сними. — Ладно, — лениво отозвался Смиф. — И постарайся не спать, все же здесь тридцать килограммов золота. — Именно поэтому я еще не сплю, — сказал Смиф, высвободил из-под головы одну руку и показал револьвер. — Я наготове. — Молодцом, парень, — подмигнул ему Джош и, улыбаясь, покинул комнату. Он шел по улице, развернув плечи и высоко держа голову. Револьверы в кобурах мягко шлепали по бедрам, золотой брусок оттягивал карман. Безлюдная деревня словно затаила дыхание, исподтишка наблюдая за чужаком. Джош видел, как в темных окнах мелькают пятна лиц. Он видел, как колышутся занавески: за ним следили и словно бы чего-то ждали. Он остановился перед лавкой. Прочитал объявление, потекшее чернильными ручейками: “Мы работаем круглосуточно. Если заперто, стучите. Если не открывают, стучите громче”. Усмехнувшись, Джош занес кулак, “…стучите громче…” Но постучать не успел — дверь сама распахнулась. За ней стоял приветливо улыбающийся румяный толстяк в мешковатой одежде, изрядно потертой, но чистой. — Заходите, — сказал он, лучась счастьем. Джош перешагнул порог. Внутри было тесно, сумрачно и пыльно. Полки и стеллажи, забитые различными товарами, занимали почти все пространство комнаты. Проходы меж ними были так узки, что двигаться по ним можно было лишь боком, да и то с немалым трудом. Джош представил, как пробирается среди своего хозяйства этот румяный здоровяк, и хмыкнул. — Что вас интересует? — спросил лавочник, улыбнувшись еще шире. — Прежде всего порох, — сказал Джош. — Сколько? — Пятьдесят мер. |
