— Бред какой-то, — вырвалось у меня.

Гранден вежливо ждал, пока я осмыслю сказанное. Наконец, я решила, что пока достаточно. Это все, конечно, странно, но в данный момент важнее другое.

— Ладно, — сказала я, — пока на этом все.

— Больше ничего не хотите у меня спросить, мадемуазель?

— Спросить — нет. Хочу попросить. Если это возможно.

— Возможно, я догадываюсь, о чем, — хмыкнул Гранден, — хотите, чтоб я отказался от вызова, не так ли?

Я со злостью пнула камешек. С таким отвратительным человеком вообще нельзя ни о чем разговаривать. Каким образом он научился читать мои мысли?

— К сожалению, это невозможно, мадемуазель. Меня вызвали, а не наоборот. Я не могу отказаться. Попросите лучше своего жениха.

Я не сразу поняла, кого это он имел в виду.

— Кто? А, месье де ла Рош! Но он — не мой жених. Он женат.

— Он был женат.

— Был? — переспросила я, метнув на него колючий взгляд, — что значит, был?

— Это значит, что его жена… м-м-м… умерла. Я что-то слышал об этом.

Кажется, это была для него больная тема. Вон, кажется, даже побледнел.

— Это не имеет никакого значения, — заявила я, — женат он или нет. Дело не в этом.

— А в чем же тогда?

— В том, что он не предлагал мне выйти за него замуж. Я это впервые слышу от вас.

— Это правда? — изумился Гранден, — но тогда почему он сказал…

— Мне тоже это безумно интересно. Мне интересно, зачем он приплел к этому делу меня. Может быть, потому, что я тоже виновата.

— В чем?

— В том, что… в том…

У меня громко застучало сердце. Я подобралась к самому главному. Теперь нужно подумать о том, как защитить себя. Я нащупала сумочку, которая висела у меня на поясе на легком шнурке. Там лежал нож для разрезания бумаги. Открыла ее, сунула туда руку… и обомлела. Ножа не было. Я более решительно порылась там, не обращая внимания на своего собеседника, потом вывалила ее содержимое себе на колени. Ножа не было. Совсем. Мне стало плохо.

— Вы ищете платок, мадемуазель? Вот он, — рука Грандена протянула мне вышеуказанный предмет.

— Мне он не нужен. Я не собираюсь рыдать, — отрезала я.

Мне был нужен нож, но его как раз не было. Черт, что делать? Теперь я абсолютно беззащитна перед ним. Он прихлопнет меня, как муху. Не бежать же за ножом домой. Что я ему скажу? «Простите, месье, я сейчас вернусь, только возьму что-нибудь потяжелее, чтобы проломить вам голову».

Похолодев от ужаса, я как попало запихала в сумочку свои вещи, затянула шнурок и отбросила ее от себя.

Сложив руки на коленях, я повернулась к Грандену:

— Все.

— Что? Вы все сказали?

— Нет, я закончила. Это я имела в виду. Значит, не было никакой другой причины? И вы не можете ее даже представить, пусть вам о ней и не сказали?

— Во всяком случае, из-за другой причины де ла Рош не стал бы вызывать меня на дуэль. Но мадемуазель, почему вы ищете какую-то другую причину? Возможно, он просто в вас влюблен.

— Нет, — отмела я это предположение.

— Почему? Вы считаете, что в вас невозможно влюбиться?

Я возвела глаза к небу. Господи, ну почему все постоянно говорят со мной о любви? Неужели, нет других тем для разговора?

— Дело не в этом, месье. Дело в том, что я знаю другую причину.