Спустившись на две ступеньки, она взяла Кери Квинта за руку. Со стороны девушки в белом платье с короткими рукавами и поблескивающими на солнце желтыми волосами это был всего лишь дружеский жест. Не было никаких причин, по которым Мэдж Пэллизер должна была смотреть на это таким ледяным взглядом.

— Господи! — пробормотал Кери. — Я и понятия не имел, что это человек, который… Что он здесь делает?

— Вы имеете в виду Г.М.?

— Да.

— Наш друг доктор Риверс… — в этом месте Луиза слегка покраснела, — собирался показать ему, как для медицинских целей берут яд у живых змей. Вы не встретили Джека Риверса в террариуме?

— Насколько я помню, нет. Вроде бы, кроме нас, там никого не было.

— Вероятно, он задержался. Ладно, Мак-Тэвиш все равно пришлет Г.М. сюда. А пока что входите!

Луиза проводила их в просторный холл с низким потолком, дышащий прохладой и отполированный до блеска. Слева находились две двери, а справа три. Сквозь вторую дверь слева можно было видеть маленькую темноволосую горничную, толкающую пылесос на колесиках к кухне. В задней стене холла — прямо напротив входа — виднелась еще одна дверь. Она была закрыта, а на ручке висела карточка с надписью «Не беспокоить!», какими часто пользуются в отелях. Карточка настолько не соответствовала безукоризненно чистому холлу, традиционному во всех других отношениях, что Кери Квинт сразу заметил ее, справедливо предположив, что дверь ведет в кабинет старика. Потом Луиза проводила их в комнату слева.

Это была тенистая гостиная. Окна в эркерах с обитыми ситцем подоконными сиденьями выходили на зеленую лужайку. На гладком, потемневшем от возраста полу и вокруг большого кирпичного камина стояли глубокие кресла. Белые оштукатуренные стены, низкий потолок с балками, книжные полки, где яркие обложки чередовались со старой кожей, создавали уют. Чувствовалось, что суета и насилие не могут вторгнуться сюда.

Казалось, Мэдж Пэллизер впервые вспомнила, что на ней шерстяная рубашка и вельветовые слаксы, из кармана которых торчат довольно грязные хлопчатобумажные перчатки.

— Боюсь, — обратилась она к Луизе, — я не совсем одета для визита. Понимаете, я была в своей мастерской.

Луиза выглядела озадаченной.

— В вашей мастерской?

— В театре. Мы сами делаем всю аппаратуру.

— Вы имеете в виду аппаратуру для фокусов?

— Да. Но я захотела немного прогуляться на свежем воздухе…

— Господи! — воскликнула Луиза. — И только для этого вы проделали такой долгий путь до Кенсингтонских садов?

— По правде говоря, — сказала Мэдж, опускаясь в кресло и откидывая со лба каштановые волосы, — это не единственная причина. Я подумывала включить в программу иллюзию, которую изобрел мой двоюродный дедушка Артур много лет назад.

— В самом деле?

— И поэтому я хотела взглянуть на змей. Но теперь…

Мэдж выпрямилась, закусив нижнюю губу. Ее лицо покраснело, и Луиза с удивлением, а Кери с испугом увидели в ее глазах слезы.

— Но теперь я, кажется, не смогу использовать этот трюк. Ко времени моего выступления он уже устареет.

— Послушайте… — начал Кери.

Луиза, кивая и улыбаясь, с интересом разглядывала обоих.

— Знаете, — промолвила она, — это самая романтическая история, какую я когда-либо слышала.

Кери недоуменно заморгал:

— Романтическая? О чем вы?

— О вас двоих.

— Ну и что в нас такого романтического?

— Не секрет, что Квинты и Пэллизеры всегда были смертельными врагами.