Трупы. Трупы. Трупы. Показательные расправы. Изуверства. Отрезанные головы на кольях. Выпотрошенные женщины в канавах. Дети, развешанные на ветках деревьев, как диковинные украшения. Не всегда за шею. Революционеры делали все для того, чтобы их боялись и им подчинялись. Просто из опасения за свою жизнь и жизнь своих близких. Как, впрочем, и всегда.

Мирное население все больше забивалось по норам и не высовывалось. А сторонники революции все громче кричали «Иван иди домой!» и «Каджара на сук!» Тучи сгущались. Россия уверенно теряла Персию. А потом, вдруг, из Санкт-Петербурга ЧВК пришел приказ Императора: «Око за око. Глаз за глаз. Да сторицей».

Защищаться, очевидно, в сложившейся ситуации было бессмысленно. У бойцов ЧВК уже психика потихоньку «протекала» из-за этой непрерывной плеяды изуродованных трупов, которые они постоянно наблюдали. Они начинали терять уверенность. Сдавать. Опускать руки. И Император взял на себя смелость принять кардинальное решение. Поэтому ЧВК, сев в грузовики, вышли на охоту, начав «нести демократию» и «наносить свободу», «причиняя права человека» в самой жесткой и решительной форме. Они просто навещали кочевья кызылбаши, явно замешанных или лояльных революции, и тупо всех вырезали. Вообще все. Вплоть до последней кошки и курицы.

Ни брали ничего. Ни монеты, ни тряпки. Просто всех вырезали и уходили, двигаясь дальше. К следующей цели. Их, конечно, попытались заблокировать и уничтожить. Но в составе каждой ЧВК было порядка шестисот человек, которые имели очень серьезное насыщение автоматическим, скорострельным и коллективным оружием. Поэтому у кочевников просто ничего не получалось. Да и по маневренности они им уступали из-за грузовиков. Кроме того, в интересах ЧВК работал новый русский цеппелин, формально находящийся на службе у шаха. В лизинге.

Аналогично поступали со жрецами и культовыми заведениями. Мечети, в которых призывали к чему-то противоправному, тупо сносили, а всех, кто в них был или служил, уничтожали. Никаких судов. Никаких разбирательств. Быстро. Жестко. И хладнокровно. Что было непросто. Очень уж бойцы ЧВК насмотрелись за этот год на изуверства, творимые под соусом «возрождения традиций» и «духовных скреп». Террор за террор. Око за око. Глаз за глаз. Зуб за зуб. Плюс набежавшие проценты.

Так или иначе, но уже через пару недель такой встречной кровавой бани, революция резко начала сдавать обороты. Все «бойцы за правое дело» оттянулись на защиту своих кочевий. А еще через неделю начался исход. Племена бросали все и уходили. Бежали. Опасаясь за свою судьбу. Прежде всего к туркам и в Индию, к англичанам. Тот еще подарок, конечно. Но воспрепятствовать те попросту не могли. Пытались. Но ни у турок, ни англичан не имелось ЧВК и ловить кочевых партизан они не умели, да и не были готовы. В общем — каша там в пограничье завязалась не сильно лучше, чем в самой Персии.

Через месяц же после начала встречного террора стало понятно — Персия устояла. Правда династия в ней сменилась. Каджары к тому моменту уже кончились. Просто кончились. Физически. Сгорели в горниле революции. За ними специально охотились, а ЧВК, бегая как угорелые и затыкая дыры, просто не всегда могли их прикрыть.

Каджары кончились. А вот Великий князь Сергей Михайлович остался. Тот самый, что был женат на Софье Максимовне, известной в девичестве как Нур аль-Сальтани — дочери Мозафереддин шаха. У них к тому времен был уже несовершеннолетний сын и две дочери. Вот их сын и стал новым шахом при регентстве Сергея Михайловича. Причем он, его отец и мать были православными и веры своей не меняли. Учитывая то, КАК русские ЧВК расправились с революционерами, недовольных этим фактом особенно не наблюдалось.