Диверсанты в балаклавах повыпрыгивали из грузовиков и открыли огонь по не вооруженным призывникам, разгоняя их. А потом устроили пожар в здании, уничтожая тысячи, десятки тысяч анкет и документов. Ну, заодно, и персонал, который должен был со всем этим работать.

Атаковывали лихо, дерзко. Работая с помощью обычных русских карабинов браунинга. Их скорострельности вполне хватало для того, чтобы решать все возникающие затруднения. Ведь призывники были без оружия, а сотрудники комиссариата в лучшем случае с пистолетами или револьверами. Поэтому не бой, а бойня… избиение. Только пару раз пришлось применить гранаты, чтобы выкурить засевших на первом этаже сотрудников комиссариата с оружием. С этажей выше никого не выкуривали. Просто контролировали окна огнем. А потом, когда подожгли здание, принимали метким огнем спасающихся.

Не очень красиво. Но это решение позволяло категорически замедлить проводимую немцами мобилизацию.

Полчаса.

И вот уже сидя на грузовиках они покидают место боя, направляясь к новому объекту — железнодорожному мосту. У них с собой есть несколько саперов и достаточный запас взрывчатки, чтобы вывести мост из строя.

Подъехали.

Заняли оборону, чтобы никто не помешал.

Скинул веревки «за борт». Спустились. Заложили фугасы. Выбрались. Покрутили ручку динамо-машины, накапливая заряд. И прожали рычаг.

Бах!

И пролет взлетел на воздух.

Именно пролет.

Подрывали осторожно, чтобы потом не сильно возиться с восстановлением. Ведь цель — не уничтожить мосты. Цель — сорвать немцам и австрийцам мобилизацию. Так-то они потом могут пригодиться и совсем уж рушить не нужно.

Но вот, три пролета упало после трех взрывов. И бойцы, загрузившись в грузовики, отправляясь к следующему объекту, запланированному к уничтожению. Быстро. Спокойно. Организованно.

И такой бардак творился по всему простору Центральных держав. Главной проблемой в этой операции был отход исполнителей. Ведь в западных районах тоже требовалось похулиганить. А как им отходить оттуда? По разрушенным мостам в центре и на востоке? Поэтому операция носила неравномерный характер. А отряды, по мере отступления на восток, сбивались в кучу и прорывались уже сообща…

Война началась.

Но она началась так, тогда и в такой ситуации, как пожелал того Николай Александрович. Никакого гуманизма. Никакой показной порядочности. Просто война, нацеленную на его победу, ибо победителей не судят…

Глава 3

1914, апрель 4–5, где-то на Восточном фронте

Отряды ЧВК, порезвившиеся на просторах Германии и Австро-Венгрии привели к полной парализации управления войсками Центральных держав. Всего на считанные часы. Но все же. Это было достижение, достойное похвал.

Более того, в столицах тоже удалось отметиться.

В Берлине действовало три независимые группы. Первая напала на Генеральный штаб, организовав там пожар. Вторая — атаковала ночью Рейхстаг и, прорвавшись к куполу, подняла над ним флаг Российской Империи. Третья же, начав самой первой, отвлекала действие властей своими проказами, стягивая все внимание на себя.

Вене повезло не меньше. Отнюдь.

Быстро ударили. Стремительно отошли. Оставляя противника охотится на ведьм. А отходя выдвинулись к заранее намеченным логистическим узлам, которые им надлежало не уничтожить, а захватить… Потому что рано утром 4 апреля 1914 года части Имперской гвардии пришли в стремительно развивающееся наступление…

Семен Янковский мерно покачивался на пассажирском сиденье грузовика.