Крутой поворот? Очень. Однако он и привел к тому, что Великобритания не смогла договориться с Россией о разделе зон влияния в Персии. Николай Александрович не собирался делиться. Если бы они попытались по-людски, может быть и он пошел им навстречу. А так? Нет. Никакой им Персии! Более того, подданным Великобритании под страхом немедленной смертной казни запретили находиться на ее территории. Вне зависимости от причин, поводов и мотивов.

Исход племен кызылбаши ударил по популяции населения, но несильно. Они составляли слишком небольшую долю населения, занимавшей, удивительно большие площади. А это уже сказалось на внутренней миграции — этнические персы начали заселять опустевшие земли. Что продолжило укрепление престола и связей с Россией.

Конечно, недовольные остались. И даже желающие «повторить» революционные беспредел имелись. Но Николай Александрович подсказал своим родственникам решение. И уже через полгода после завершения всех этих потрясений в Персии начали строительство судоходного канала из Индийского океана в Каспийское море. Долго. Очень долго. Но дело очень хорошее и почему бы не занять тех осужденных полезным трудом?

В Персии, кстати, с Семеном Янковский и случился важный для него эпизод. Эпизод, который перевернул всю его жизнь.

Завершалась очередная зачистка кочевья. Бойцы просто проходили по территории и методично добивали все, что оставалось еще живо. Все. Приказ — не оставлять ничего живого. Они и не оставляли.

Семен подошел к девушке, сидящей у тела убитого мужчины. Обычно дело. Он уже привык. Его сердце не трогали такие сцены. Янковский уже вскинул карабин, чтобы ее добить, как девушка вскинула голову и посмотрела на него. И тут он замер.

Она была настолько красива, насколько он только себе мог представить. Да, красота субъективна штука. Но для Семена красивее женщины не было и быть не могло.

— Командир? — Спросил стоявший рядом боец. — Что случилось?

И тут эта девушка что-то залопотала, на своем. Покачиваясь, словно кланяясь, и сложив руки в молящий жест. И голос этот был словно бальзам для его ушей. Он не понимал ни слова, но слушал бы ее и слушал.

— Что она говорит? — Поинтересовался Семен у бойца своего отряда, знавшего ее язык.

— Просто позволить ей перед смертью похоронить отца. Командир, что с вами? На вас лица нет? Чего мы тянем то?

— Эту, не трогать. Я сейчас вернусь.

И быстрым шагом Янковский рванул к главе и командиру ЧВК.

— Что-то случилось? — Поинтересовался тот, когда увидел быстро приближение одного из своих офицеров, явно взбаламученного вида и с очень странным взглядом.

— Там есть девчонка и я хочу оставить ее себе.

— Ты с ума сошел?

— Ты знаешь, по нашему уставу, могу.

— Можешь. Но не будешь.

— Буду. Вот, возьми. — Протянул Семен главе ЧВК свой меч, подаренный ему под Ляо-Яном за спасение компании. — Я хочу махнуть на нее.

— Семен. Зачем она тебе? Серьезно. Мы положили всех, кто был ей близок. Глянулась? Задрать юбку хочешь? Так она тебе глотку перережет при первой возможности из мести.