Когда они постучались в дверь к Рэндаллу, Бенсон ответил им в высшей степени нелюбезно, что хозяина нет и не предвидится до вечера.

— Он, значит, поехал на своем "мерсе"? — развязно спросил Хемингуэй.

— Если вы имеете в виду «мерседес-бенц», — сухо заметил Бенсон, — то нет. Машина стоит в гараже.

— А он был здесь в течение последних нескольких часов?

— Естественно, — высокомерно отвечал Бенсон. — Более того, предвидя ваш приход, он велел мне передать вам послание.

— Какое же?

— Что его не будет дома весь день, а приедет он только к девяти и будет рад принять вас в это время.

— Ну хорошо, передайте ему, когда он появится, что я обязательно воспользуюсь его любезным приглашением, — сказал Ханнасайд.

— Ну и что вы намерены делать сейчас, шеф? — спросил Хемингуэй, когда они вышли на улицу.

— Черт меня подери, если я знаю, что мне делать, — признался Ханнасайд. — Он нас перехитрил. Он нарочно держит нас в неведении — выигрывает время.

— Будет особенно приятно, если завтра мы узнаем, что он уже где-нибудь в Бельгии или Германии, — вздохнул сержант.

— Ладно, не будем вешать нос. Поставьте у его дома агента — пусть он немедленно сообщит нам, как что-нибудь тут произойдет, например, вернется Рэндалл.

— Ну что ж, поставить агента все-таки лучше, чем вообще ничего не делать, — резонно заметил сержант.

Агент позвонил им еще до восьми часов и сообщил, что пять минут назад Рэндалл вернулся.

— Джибсон, продолжайте наблюдение, если Мэтьюс куда-нибудь пойдет, следуйте за ним! — приказал Ханнасайд.

Он выехал немедленно. На место он прибыл ровно в девять и был сразу же проведен в библиотеку, где его ждал Рэндалл. На столике перед ним стоял поднос с кофе и пепельница, набитая окурками.

Рэндалл выглядел страшно усталым и вопреки обыкновению не слишком дружелюбным. Он приветствовал суперинтенданта впервые без той насмешливой улыбочки, которая всегда выводила Ханнасайда из себя.

— Садитесь, сэр, — показал рукой на кресло Рэндалл. — А где ваш спутник?

— Сегодня я у вас в гостях один, — сказал Ханнасайд.

— Какое счастье! Именно этого я и хотел — поговорить с вами наедине!

— Я так и предполагал, — кивнул Ханнасайд.

— Неужели? — прищурился Рэндалл. — Как вы догадливы, просто ужас! С вами страшно общаться! Какой мощный интеллект!

— Я тоже высоко ценю вас, хотя способы его практического применения никак не могу одобрить, — отвечал в тон ему Ханнасайд.

— Ладно, ладно, — устало махнул рукой Рэндалл. — Что будете пить — коньяк, ликер?

— Спасибо, коньяк.

— О, какой сегодня знаменательный день! — воскликнул Рэндалл, разливая коньяк. — Впервые суперинтендант Ханнасайд принял предложение выпить!

Ханнасайд взял со столика свой стакан.

— Надеюсь, что день этот будет знаменательным не только поэтому. Кажется, вы наконец собираетесь рассказать мне о том, что до сегодняшнего дня так тщательно скрывали.

— Возьмите сигару — коробка у вас по левую руку, — промурлыкал Рэндалл. — Дело, знаете ли, на редкость грязное, и теперь, задним числом, могу сказать, что страшно ругал все время мою неуемную тетку Гертруду, которая заварила всю эту кашу. Итак, хотите ли вы, чтобы я говорил с вами как с сыщиком из Скотленд-ярда или же желаете получить неприглядную и отвратительную правду?

— Неприглядную и отвратительную правду, — кивнул Ханнасайд.