— Естественно, я давала только общие ответы. Я дала ему понять, что никакой личной информации я ему не предоставлю.

— Но Линн, он явно верит, что у тебя есть какая-то причина продолжать эту историю. Преступник мертв, но что-то не перестает происходить.

— Какая же этот Майк скотина, — произнесла Кара.

Мэри кивнула.

— Ты и так пережила слишком много, — посочувствовала ей Линн. — Тебе совершенно ни к чему переживать еще одно разочарование, когда выяснится, что кто-то, кого ты считала своим защитником, на самом деле твой враг.

Бубу сидел на ее кровати, держал ее руку и плакал вместе с ней.

— Я должен был заставить тебя остаться у нас. Я должен был заковать тебя в цепи.

Вошла Мэри:

— В «Лоуренс Глен» есть место. Боже мой, терпеть не могу этих названий. Можно подумать, что если ты отправляешься в место с идиллическим названием, тебе сразу становится лучше.

— Я не хочу туда ехать, — заупрямилась Линн.

— Я тебя понимаю, — ответила Мэри. — Но это вовсе не то, что ты думаешь. Там очень удобно, и очень надежный персонал. Ты будешь не первой знаменитостью, пребывание которой в стенах этой больницы будет храниться в строгом секрете.

Бубу спросил:

— А ты будешь официально назначена ее лечащим врачом?

— Если вы этого захотите, то да.

Он повернулся к Линн:

— Так тебя больше устраивает?

— Я все равно не хочу ехать.

Бубу встал.

— Возможно, — предложил он, — мне следует сделать то, что я должен был сделать гораздо раньше. Вероятно, мне следует связать мою сестру и спрятать ее в моем доме. Мы с женой сможем там о ней позаботиться.

— Не советовала бы, — сказала Мэри. — Она будет себя отвратительно чувствовать, когда наркотики начнут выходить из ее организма. А их в ней предостаточно. Такие вещи следует делать под контролем врачей. И они смогут вылечить эту рану, которая выглядит опасно инфицированной.

Мэри обратилась к Линн:

— Тебе нужно пройти курс лечения с соответствующим питанием и лекарственными препаратами. А в «Лоуренс Глен» ты будешь в безопасности. Никто не сможет пробраться туда, чтобы причинить тебе вред.

Линн осталась в спальне одна, пока Бубу пошел за машиной, а Мэри с Карой наводили порядок и укладывали ее чемодан.

Она откинулась на подушки и закрыла мокрые от слез глаза.

Уже несколько часов она не принимала таблеток, и ее рот ужасно болел, словно был охвачен огнем.

«В „Лоуренс Глен“ ты будешь в безопасности. Никто не сможет пробраться туда, чтобы причинить тебе вред».

В обе ее квартиры тоже никто не мог пробраться.

Кому можно было доверять? Кто мог защитить ее, если она не могла сделать это сама?

Или ей не стоило больше об этом беспокоиться, потому что ее мучитель все равно добьется своего и она будет мертва?

Между Линн и ее мыслями все еще оставался некоторый барьер, воздвигнутый наркотиками. Сила, позволяющая мыслям мучить ее, была ограничена. Но это должно было измениться. В больнице не будет ничего, способного принести ей облегчение.

Слава Богу, здесь был ее брат. Ее чудесный, заботливый брат, которому она доверяла.

А кому еще она могла доверять?

«Майк не относится к твоим друзьям…»

Но он был ее другом.