— Не удивительно, что ты столько знаешь о болезнях животных, с таким прошлым.

— Когда растешь рядом с животными, много узнаешь. Поверни на следующую улицу. По ней мы вернемся к мосту.

— Но вы с Бубу сумели поступить в колледж?

— Бубу помог поступить мне, а потом поступил сам. Он всегда говорил, что я более честолюбива.

— Да? Это так?

— Да. — Подобные признания давались ей с Грегом очень легко.

Он сжал пальцами ее бедро.

— Сексуальна.

— Что ты имеешь в виду?

— Тебя. То, какая ты. — Он просунул руку ей под пальто, положил на живот, затем ниже. Она ощутила нажатие его пальцев. — Такая честная. Настоящая звезда.

Он возбуждал ее, но она сказала:

— Тебе лучше остановиться.

— Почему?

— Ты ведешь машину.

— Мне достаточно для этого одной руки.

— Но я еще не…

Его рука опускалась все ниже, и она не могла сдержать дрожь удовольствия, охватившего ее.

— Мне нужна только одна рука, чтобы…

— Не говори это, — сказала она. — Не будь грубым.

— Если бы ты была до конца честной, — мягко сказал Грег, — ты бы не пыталась остановить меня. Я чувствую, как ты возбуждаешься, Звезда. Просто закрой глаза и расслабься.

Позже, в постели, когда Грег расстегивал ей бюстгальтер, Линн спросила:

— Как ты тогда оказался с этими людьми из агентства, если ты там не работаешь?

— А?

— В Лос-Анджелесе. В тот вечер, когда мы познакомились. Я считала, что все, сидящие за вашим столом, были из Агентства Бейлисс.

— Почему ты так подумала?

— Просто мне так показалось. Вы были похожи на сослуживцев, отправившихся вместе поужинать.

Он снял с нее бюстгальтер. Он погладил ее спину, притянул к себе, прижав к своей обнаженной груди. Она почувствовала, как его тяжелый возбужденный пенис упирается в ее тело. Она начала часто дышать.

Прежде чем она успела еще что-то сказать, он целовал ее, удерживая за голову, исследуя своим языком. Он не останавливался, лишь изредка переводил дыхание, а Линн чувствовала, что задыхается.

Ей хотелось задать ему множество вопросов, но в эту минуту они потеряли для нее всякое значение.

— Эфир окончен, — донесся из студийных громкоговорителей голос режиссера.

Аплодисменты продолжались, несмотря на то, что ассистенты прекратили руководить публикой после этого сигнала. Линн послала публике воздушный поцелуй. Она любила их всех.

Микрофоны были выключены, врачи покидали студию. Линн провожала участников, пожимая каждому руку.

— На тот случай, если вы забыли, напоминаю, — сказала Кара собравшимся в Зеленой комнате, — что эта пленка будет показана не только в Бостоне. Позвоните своим близким и друзьям в Чикаго, Лос-Анджелесе, Детройте, Балтиморе и Миннеаполисе. График показа вывешен на доске рядом с дверью.

Спустя десять минут комната опустела. Кара и Линн в изнеможении опустились на диван. Помощник постановщика продолжала ходить по комнате.

— Сядь, Пэм, — попросила Линн. — Отдохни минуту.

— Как только разберу верхний слой этого развала. Шоу было великолепно, вы тоже.

— Невероятно, — сказала Кара в четвертый или пятый раз. — Они все были неотразимы. А ты, Линн, была прекрасна как никогда. Больше, чем прекрасна. Важность происходящего вдохновила тебя.

— Они аплодировали дольше, чем требовалось.