– Случайно объяснила: королева Эсфирь рожала в путешествии (уж не знаю, какой бес понес беременную женщину по дорогам?!) и повитухи, естественно там не было. Роды принимала телохранительница из Пексина. Она слишком сильно сжала головку, и ушки деформировались. Каждому разумному существу вполне естественно прикрывать изъяны на своем теле.

    – Как все просто,– сказал с усмешкой принц.

    – Не понимаю твоей иронии,– насторожилась я.

    – Я говорю, что как все в действительности просто, а, сколько споров и пересудов… Почему твой прапрадед просто не показал всем свои многострадальные уши и не прервал сплетни?

    – А его об этом никто не просил.

    – Конечно, не просили,– опять заговорил Шеолмин, поднимаясь из-за стола и с непонятной злостью бросая салфетку на стол.– Ведь оранжерею под окнами дворцовой башни до сих пор называют «Садом искупления»… И магистр Юниан все еще радеет за честь королевской династии и всегда найдет место… для новой оранжереи… Всем спасибо за хороший вечер,– после чего вышел из столовой.

    – Что случилась с твоим дедом?– спросила я Оссолоэта, когда за королем закрылись двери.

    – А что с ним?– с притворным изумлением переспросил тот.

    – Нервный какой-то…

    – Это возрастное, все-таки триста восемьдесят третий год дает о себе знать… Пойду я тоже собираться, пожалуй, а то лекциями замучит на тему: «Я в твои годы… Тебе уже шестьдесят семь… Пора становиться ответственней»,– ну и так далее… Детки, не шалите, я вернусь попрощаться.

    Он танцующей походкой направился к двери и послал оттуда воздушный поцелуй. Правда, я так и не поняла мне или Владыке. Да-а-а, надо же шестьдесят семь!..

    – Вирдирион, а, сколько тебе лет? Он слегка повернул голову и дернул губами.

    – Только при посторонних так меня не зови. Ага, а я, значит, уже не посторонняя?! Быстро!

    – Хорошо так, не буду.

    – Зачем тебе мой возраст?

    – Хочу понять, когда Оссолоэт повзрослеет.

    – Никогда,– обреченно ответил тот.– А мне девяносто девять. Ух, ты!..

    – На человеческий возраст – тридцать три? Так мы же почти ровесники!..

    – Тридцать восемь,– усмехнулся он. – А для меня ты – младенец. Что?!.. Ах ты, зараза рыжая!.. Сам напросился…

    – А младенцам в декольте-то разве смотрят? Он заморозил меня надменным взглядом:

    – Да-а-а, а ты все-таки стерва!– и тоже вышел из-за стола.

    – А кто спорит?!– крикнула я ему в след. Настроение улучшилось, сделал гадость – на сердце радость!

    Король и принц с телохранителями отбыли примерно через час. В моем распоряжении остались Владыка с пятью охранниками, госпожа Хитоми с двумя служанками, Мариисса – домоправительница, Оривиас – дворецкий, еще около десяти эльфов обслуги и… Эрвиан. Учитывая его «любовь» ко мне лучшего принц придумать не мог.

    Как ни странно при таком обилии народа я оказалась в одиночестве. Госпожа Хитоми удалилась на медитацию, чтобы «очистить дух перед решающим боем» и появлялась очень редко.