Когда же? Когда?

Бабки с характером

Разговор с Борисоглебским оставил в голове сумбур из мыслей, образов и непонятных ощущений.

Андрей давно ушел, а она все продолжала думать и удивляться.

Совершенно непостижимым образом дело о ритуальных убийствах оказалось связанным с историей столетней давности, где были зеленоглазая наяда Зинаида Гиппиус, старый Тифлис и дом Мурузи.

Вот только не выдумка ли та история? Не плод ли воображения экзальтированной девицы?

— Пойди разберись, — вслух сказала Кира, глядя, как по оконному стеклу струятся длинные нити дождя, и решила, что попробовать стоит.

Подумав еще немного и выпив пару чашек кофе, Кира набрала номер своей замечательной во всех отношениях бабушки — Гордеи Яковлевны.

Кирины родители любили дочь, но каждый по отдельности и в своем роде. Собравшись вместе, родители тут же начинали ссориться, ибо во взглядах на воспитание расходились кардинально. Мама мечтала вырастить из дочери прямо девочку-девочку, чтобы все розовое и сверху бант, а папа — своего парня, чтобы ссадины на коленках и секция бокса.

Устав от их противоречащих друг другу указаний и советов, Кира избрала спасительный вариант: во всех сложных случаях обращаться за помощью к маминой маме, которая всегда была рада приветить внучку.

— Привет тебе, любовь моя Кирюша, — весело откликнулась Гордея Яковлевна.

— Бабуль, можешь поговорить?

— Отчего же не поговорить в час ночи, — хмыкнула бабушка. — Делать-то все равно нечего.

Кира кинула взгляд на часы. Блин! Вот кретинка! Разбудила!

— Да ладно, не парься. И прекращай на людях называть меня бабулей.

— Ой, прости, бабуль! Я, кстати, одна.

— А где же соломенный человек? Сгорел на работе?

«Соломенным человеком» Гордея иногда называла Игоря, но вовсе не из-за желтых волос и бледного лица. Таким образом она демонстрировала свое неприятие его бесцветности в широком смысле слова и слабости — в глубоком.

— Он пока не может переехать в Питер, — ровным голосом ответила Кира, опасаясь, что разговор сразу свернет в неприятную для нее сторону.

— Да и хрен с ним! — констатировала Гордея Яковлевна и собралась было развить мысль, но Кира торопливо спросила:

— Расскажи все, что знаешь о Зинаиде Гиппиус.

— Святые угодники! Это с какого перепугу?

— Мне нужно по работе.

— О! — поразилась бабушка. — У нас следователи уже осваивают символизм. Наверное, как основу для нетривиальных выводов по уголовным делам. Похвально.

Кира забралась с ногами на диван и приготовилась. Она не сомневалась, что разговор получится нескучным. Гордея Яковлевна не только была историком по образованию, но и поэтом в душе, поэтому о литературе могла говорить часами.

— А ты знаешь, что брак Гиппиус с Мережковским был духовно-платоническим? — с ходу залепила та.

Не готовая к такому началу, Кира опешила.

— Как? То есть… без секса?

— Совершенно.

— Да не может быть? Еще скажи, что она умерла девственницей.

— За это не поручусь, но точно известно, что конкретно с мужем она не спала.

— То есть брак был фиктивным? По моде?

— Тьфу ты! Почему сразу фиктивным! Нет, брак был настоящим, но… специфическим. Как писала Зинаида Николаевна, они прожили пятьдесят два года, не разлучаясь ни на один день. А Мережковский утверждал, что Зинаида — это он сам, только в женском обличье. Понимаешь?

— Нет, не понимаю, — призналась Кира.