— Чего же?

Андрей аккуратно положил ложечку на стол и вдруг сгреб ее.

— Хватит издеваться!

Стиснутая его руками, Кира охнула, но вырываться не стала. Давно никто ее не тискал. А это, оказывается, очень приятно.

После этого обед, который они уже надумали заказать, был забыт. И надолго.

В очередной раз беседа затеплилась в постели.

— А как ты узнала, что я в Министерстве иностранных дел работаю?

— Ну, ты же наводил обо мне справки. Вот и я тоже.

— Значит, тебе известно, что я не женат.

Кира так и зашлась от смеха.

— Да я об этом даже не спрашивала!

Борисоглебский почувствовал себя уязвленным. Обычно его семейное положение интересовало женщин в первую очередь.

— Разреши тебе не поверить, — вежливо сказал он, слегка отодвинувшись.

Кира закатила глаза.

— Какие вы, мужики, все-таки павлины.

Так он павлин?

Чтобы доказать обратное, Андрею пришлось постараться, поэтому к теме обеда они снова вернулись через час.

Курьер из культового ресторана — Борисоглебский решил шикануть — привез еду и марочное вино вкупе с фирменными бокалами.

Разливая его, Андрей кивнул на подоконник.

— Ты куришь?

— Нет, пепельницу для ребят держу. У нас в основном семейные, только я одна живу. Иногда устраиваем у меня мозговые штурмы.

— На работе времени не хватает?

— На работе ушей много, а водки нет.

— Ты пьешь водку? — с притворным ужасом воскликнул выпускник МГИМО.

— Обожаю, но не больше двух стаканов за раз, — ответила выпускница Полицейской академии. — А ты, конечно, пьешь только марочный коньяк двадцатилетней выдержки.

— Если честно, предпочитаю односолодовое виски.

— Один хрен, — констатировала Кира, пригубливая вино. — Что еще ты хочешь узнать обо мне? Почему я не развожусь?

Борисоглебского интересовало именно это, поэтому он округлил глаза и стал отпираться.

— Хоть ты и хороший дипломат, я в Следственном комитете тоже не дела подшиваю.

— Только не говори, что у меня на лице все написано, а то придется завтра же уволиться.

— На лице у тебя написано совсем другое, но за это я не буду тебя осуждать.

Они посмотрели друг на друга и стали целоваться.

Обед остывал.

Фотография на полке

Андрей хотел, чтобы она приехала к нему на следующий же день, но с утра в воскресенье начались звонки, и Кира поняла, что свидание откладывается.

Ну а в понедельник Борисоглебского вызвали в Москву. Он даже позвонить не успел, прислал смс.

Почему-то Кира решила: на этом их бурный и стремительный роман закончен, но в пятницу Андрей позвонил и сказал, что ждет ее у себя дома.

В девять вечера Кира сорвалась и поехала.

Квартира на Садовой была большой, но запущенной. Андрей сказал, что бабушка умерла шесть лет назад и с тех пор он наведывался сюда урывками.

— Не хотелось ничего менять, если честно. Мне всегда нравилось у нее. В этой квартире время как будто замерло. Тут даже мебель покупали еще до революции.

— Похоже, — согласилась Кира и ушла в ванную, которая — это поразило больше всего — стояла посредине огромной кухни.

— Как они в ней мылись? — пробурчала она, залезая внутрь.

Ванна жалобно крякнула, но ничего не ответила. Душевая лейка торчала с краю, и поначалу Кира осторожничала, стараясь не брызгать, потому что никакой занавески не было.