– Слишком много здесь ебаных мексиканцев, чувак.

Спин фыркает и говорит:

– Давай убьем их всех.

Трент кивает и смеется, должно быть, думает, что это неплохая мысль.

Взглянув на меня, Рип говорит:

– Господи, чувак. Ты ужасно выглядишь. Что случилось? Хочешь кокаину?

Мне все-таки удается покачать головой и допить бокал Трента.

На меня налетает смуглый парень с тонкими усиками, майкой «Под большим черным солнцем», Рип хватает его за плечи и пихает обратно в танцующую толпу с криком «Латинос ебаный!».

Поговорив с кем-то по имени Росс, Спин обращается к Рипу, вернувшемуся от сцены:

– Слушай, Росс нашел кое-что в проулке за «Флипом».

– Что? – орет Рип, заинтересованный.

– Труп.

– Ты шутишь?

Росс, улыбаясь, нервно трясет головой.

– Я должен видеть, – расплывается в улыбке Рип. – Пошли, Клей.

– Нет, – говорю я. – Не хочу. Я хочу дослушать концерт.

– Пошли, все равно я хотел показать тебе кое-что у меня дома.

Мы с Трентом идем за Рипом и Спином к машине Рипа, Рип предлагает встретиться за «Флипом». Трент и я едем по Мелроуз, освещенный «Флип» закрыт, и мы, повернув налево, встаем во дворе на пустующей стоянке. Росс выходит из своего «фольксвагена» и жестами зовет нас следовать за ним в темный проулок за пустой магазин.

– Надеюсь, никто не сообщил в полицию, – бормочет Росс.

– А кто еще знает? – спрашивает Рип.

– Мои друзья. Они нашли его сегодня вечером.

Две девушки выходят из темноты аллеи, хихикают, держась друг за дружку. Одна говорит;

– Господи, Росс, кто этот парень?

– Не знаю, Алиса.

– Что с ним произошло?

– Передознулся небось.

– Вы позвонили в полицию?

– Зачем?

Одна из девушек говорит:

– Надо привести Марсию. Ей башню снесет.

– Вы, девушки, не видели Мими? – спрашивает Росс.

– Она была здесь с Дерфом, они ушли. Мы собираемся на Х в «Рокси».

– Мы только что оттуда.

– А-а, ну и как они?

– Нормально. Хотя и не пели «Adult Books» .

– Не пели?

– Не-а.

– И никогда не поют.

– Я знаю.

– Облом.

Девушки уходят, разговаривая о Билли Зуме, мы идем за Россом в глубь проулка.

Труп лежит у стены, оперевшись на нее. Бледное лицо раздулось, глаза закрыты, рот открыт; это молодой парень, восемнадцати-девятнадцати лет, над верхней губой корочкой запекшаяся кровь.

– Господи! – восклицает Рип.

У Спина широко вытаращены глаза. Трент просто стоит, бормоча что-то вроде: «Круто».

Рип пинает парня ногой в живот.

– Он точно мертвый?

– А ты что, видишь, как он шевелится? – хихикает Росс.

– Господи. Как ты его нашел? – спрашивает Спин.

– Слухи ходят.

Я не могу оторвать глаз от мертвого парня. Мотыльки кружатся над его головой в свете свисающей сверху лампочки. Спин опускается на колени, разглядывает лицо, усердно его изучает. Трент принимается смеяться, закуривает косяк. Росс прислонился к стене, курит, предлагает мне сигарету. Я качаю головой, закуриваю собственную, но руки дико трясутся, и я ее выбрасываю.

– Смотри-ка, без носков, – бормочет Трент.

Мы стоим еще немного. В проулке гудит ветер.