Изменить размер шрифта - +
..
   А потому он непререкаемым тоном распорядился:
   — За мной, рысью марш!
   И первым направил коня к выходу из ущелья, явственно видневшемуся впереди.
   Остальные, конечно же, двинулись следом, больше не оглядываясь на таинственный город.
   ...Джантая они так и не догнали, — ускользнул, старый черт. Их, конечно, ругали, но подобное случалось в этих краях не впервые, и все обошлось, дальше ругани не продвинувшись. Возвращались они другой дорогой и города больше не видели. Командир о нем все же упомянул в рапорте — мимоходом, одной фразой. Несомненно, то же сделал по своей линии и товарищ Аршак.
   Этим дело и кончилось. Снедаемых научным любопытством ученых поблизости не обреталось, а специально писать в Академию наук никто не стал бы, хватало своих, более приземленных и насущных забот. Товарищ Аршак, правда, грозился потом, что, когда будет в Ленинграде, непременно зайдет к какому-то профессору и расскажет о загадочной находке, но вряд ли у него выдалось время. На фоне того, что творилось в стране, чекист не нашел бы время ходить по профессорам.
   А в тридцать шестом, долетали слухи, товарищ Аршак оказался прикосновенным к правотроцкистскому блоку — и как сквозь землю провалился.
   А вот командиру повезло — он уцелел в бурные годы, не выйдя в большие чины, служил не лучше и не хуже многих, отшагал Отечественную, в отставку ушел полковником в пятьдесят пятом.
   Эту историю он рассказал племяннику во времена оттепели, а племянник в начале восьмидесятых рассказал мне.
   Если этот загадочный город существует на самом деле, он так и стоит в той горной долине — циклопические стены, башни, каменные быки у ворот. Вот эти быки, кстати, служат стопроцентным доказательством того, что город этот — не мусульманский. Ислам, как многие, должно быть, знают, запрещает изображать живые существа. Вот с древнеиранской мифологической традицией бык как раз связан теснейшим манером и служит образом лунного божества, — каковым был и в Средней Азии две-три тысячи лет назад. Вот только неизвестный «товарищ Аршак» был кругом прав: современная историческая наука ничего не знает о каких бы то ни было древних государствах в тех местах. Ну, а всякого, кто рискнет заикнуться, что современная историческая наука, деликатно выражаясь, не всеобъемлюща, моментально зачислят в презренные атлантологи, рехнувшиеся морозианцы и выкормыши академика Фоменко.
   Поэтому поставим точку. Если город существует, он так и стоит в той долине. Но никто не знает, где эта долина...
   
   Героический пес
   
   1929 год, осень. Где-то неподалеку от афганской границы.
   Пограничный наряд попал в засаду, и дела складывались плохо. Старший наряда, раненный в грудь, уже перестал вздрагивать и хрипеть, лежал совершенно неподвижно. И две попавшие под меткий и неожиданный залп лошади уже не бились (что в сложившемся раскладе для двоих оставшихся пограничников было только на пользу, за лошадиными трупами они с грехом пополам и укрывались от града пуль).
   Нельзя сказать, чтобы басмачи особенно наседали. Не было нужды. Очень похоже, они знали расписание нарядов и тактику патрулирования — очень уж уверенно, несуетливо держались. Точно, полное впечатление, знали, что наряд был застигнут в начале длинного маршрута и тревожиться на заставе начнут только к вечеру — а до вечера еще далеко, едва минул полдень...
   Басмачи не лезли на рожон. Они залегли и постреливали из винтовок, даже не пытаясь пока что сжать кольцо. Все повадки выдавали людей поднаторелых, уверенных, что добыча никуда не денется. Походило на то, что собирались брать живьем, а это было совсем уж скверно.
   Те двое были тоже не новички.
Быстрый переход