С одобрением осмотрел нежную смуглую кожу, тронутую розовыми французскими румянами с такой деликатностью, что они казались естественными. Кожа была настолько совершенной, что ее можно было смело разглядывать под лупой: все равно никто не смог бы обнаружить ни одного изъяна.

Кожа, как и высокие нежные скулы, как и узкие, улетающие к вискам глаза, как и прямые волосы, сверкающие бронзовым переливом, достались Амине от матери-узбечки. От нее же досталось и шармовое экзотическое имя, непривычное для уха московского жителя.

Еще от матери Амина унаследовала узкую гибкую фигуру девочки-танцовщицы, не меняющуюся с годами.

Впрочем, какие ее годы? Подумаешь, двадцать восемь лет!

Кое-что блистательная Амина унаследовала от более тяжеловесного и приземленного отца. Например, прекрасный вкус и умение одеваться строго в соответствии с обстоятельствами. Вот и сейчас на ней не ослепительное вечернее платье, которое должно лишить потенциального мужа способности к сопротивлению, а простой скромный сарафанчик с вышивкой в восточном стиле. Но простота выглядит умопомрачительно дорого, а орнаментальная вышивка смотрится на Амине органично, как вторая кожа. Прямые сверкающие волосы небрежно отброшены за плечи, на длинной, как у египетской царицы, шее тоненькая платиновая цепочка.

На нее оглядывались даже женщины, что уж говорить о мужчинах!

Егор еще раз окинул ее одобрительным взглядом.

Да. Любой мужчина будет только счастлив получить такую жену. Красавицу, умницу (с дипломом МГИМО и двумя иностранными языками в анамнезе), далеко не бесприданницу, девушку их хорошей семьи, родитель которой вполне может помочь будущему зятю во всех его начинаниях…

Почему же он, задавая себе вопрос «да или нет», даже не задумывается перед ответом?

Почему он твердо, категорически знает, что никогда не женится на драгоценном сплаве супердостоинств по имени Амина?

Егор вздохнул.

― Я еще ничего не заказал, ― сказал он виновато.

Оглянулся, и официант мгновенно возник возле его локтя.

― Слушаю вас…

Егор передвинул через стол папку с меню.

― Выбирай, ― сказал он вежливо.

Амина, не открывая папку, быстро и точно продиктовала выбранные блюда. Она всегда твердо знала, чего хочет.

― Мне то же самое, ― сказал Егор официанту.

Тот склонил голову к плечу и бесшумно растворился в воздухе.

Минуту они молчали, собираясь с силами перед предстоящим сражением.

Тут Егор отставил бокал с вином, потрясенный пришедшей в голову мыслью.

Вот оно! Он понял, почему не хочет пускать в свою жизнь женщину по имени Амина! Потому, что отношения с ней ― это непрерывные военные действия! Схватки за лидерство, за решающее слово, за принятое решение, за все, что является частью быта…

До сих пор Егор беспрекословно уступал ей первенство. Но вовсе не потому, что она его подчинила.

Потому, что не считал ее частью своей жизни.

Если Амина все-таки добьется своего, войдет в его дом и в его жизнь, то существование превратиться в непрерывную борьбу, вечный изматывающий спор за первенство. И в этой борьбе Амина будет способна на любой ход.

В том числе на удар в спину.

― Ты плохо выглядишь, ― сказала Амина озабоченно.

Егор пожал плечами.

― Приходится много работать.

― Над конкурсным проектом? ― проявила осведомленность Амина.

― Конкурсный проект мы сдали месяц назад, ― спокойно ответил Егор.

― Знаю.

Амина немного помедлила, ожидая вопроса, но Егор его не задал.

― Папу назначили председателем комиссии, ― вынуждена была объясниться Амина.

― А-а-а…

Равнодушие в его голосе Амину озадачило.

― Ты не рад?

― За кого? За твоего отца?

Ее прямые брови чуть нахмурились.

― Не валяй дурачка. За себя, конечно!

― А я-то здесь при чем? ― удивился Егор так натурально, как только позволяли стесненные обстоятельства.