|
Но у него были друзья, и он позвонил сыну одного из них, подполковнику отдела кадров Центрального управления, и спросил, не знает ли тот какого-нибудь бывшего морского пехотинца, кто разбирается в машинах, гонках, авариях, заносах и тому подобном. Как оказалось, такого человека подполковник не знал, но он предложил кое-что получше — человека, который только что вместе с крупным нью-йоркским рекламным агентством предпринял поиски пилота НАСКАР, готового в предстоящем сезоне украсить свою машину эмблемой МПСШ. Не в качестве благотворительности, потому что в наши дни в НАСКАР нет благотворительности. Это был рекламный ход, совершенный за деньги. Но все же этот парень, его команда, все они прониклись духом Semper fi[10] и были горды возможностью гонять под знаком якоря и земного шара. Больше того, этому парню предстоит участвовать в спринтерской гонке и он сейчас находится как раз в Бристоле. Последовали телефонные звонки, были достигнуты договоренности, и в конце концов Бобу сообщили, что, хотя команда МПСШ-«Крайслер» в последнее время работала по двадцать четыре часа семь дней в неделю, не будет ничего страшного, если он сегодня в одиннадцать часов придет сюда, поскольку квалификационные заезды начинаются только завтра, а пока что продолжаются последние приготовления.
И вот Боб стоял и ждал, и тут к нему подошел тощий молодой парень в джинсах и бейсболке, пожал руку и знаком предложил следовать за ним. Он не сказал ни слова, потому что шум стоял оглушительный. Боб пошел следом за парнем сквозь деловитую суету. Он едва увернулся от колеса, которое один из механиков катил к машине, чей корпус — Бобу захотелось назвать его фюзеляжем — виднелся поверх стены. Ему пришлось пригибаться, отпрыгивать в сторону, и наконец он очутился внутри жилого прицепа, где оказалось очень мило, почти как в номере люкс в гостинице. Очевидно, здесь было место отдыха. Когда дверь наглухо закрылась, Боб вытащил из ушей затычки, парень сделал то же самое, и Боб назвал себя. — Комендор-сержант, да? Вы прославленный герой той далекой войны, правильно? — Да мы там в основном извивались как червяки, чтобы нас не подстрелили, только и всего, — ответил Боб. — Ну а я Мэтт Макриди. Боб был поражен тем, что этот мальчишка и есть тот самый человек, к которому он пришел, — пилот, четвертый в классификации НАСКАР, одержавший множество побед и имеющий неплохие шансы завоевать главный кубок. Такой молодой. Веснушчатый, с копной рыжих волос. С другой стороны, пилоты вертолетов тоже все до одного были молодые, но Боб знал, что, если надеть такому парню на голову шлем и посадить за штурвал «птички», он отправится в самое пекло и выполнит задание. Так что он запретил себе считать молодость Мэтта Макриди недостатком. — Рад с вами познакомиться. Примите поздравления по поводу вашей выдающейся карьеры. Извините, что не узнал. — Комендор, уверяю вас, когда тебя все узнают — это уже слишком. В основном приходится иметь дело с теми, кому от тебя что-то нужно — от автографа до вложения денег. И у всех у них такие холеные прически. Никогда не доверяйте человеку с холеной прической, знаете, когда волосы прилизаны, словно глазурь на пирожном. Проклятье, я просто гоняю на машине по кругу, даже никуда не приезжаю! Заканчиваю там же, откуда начал, вот что самое смешное! Боб улыбнулся, и парень решил выдать еще одну шутку: — Если из этого ничего не получится, наверное, я вернусь на заправочную станцию. — Сынок, судя по всему, у тебя получается очень даже неплохо. Мальчишка просиял, радуясь тому, что произвел впечатление на настоящего героя. — Пока что не жалуюсь. Машины теперь сминаются редко, а я отношусь к этому очень серьезно, потому что из-за смявшейся машины мой дедушка последние шестьдесят лет своей жизни оставался прикованным к инвалидному креслу. |
