– Хорошо, допустим, я вам верю, – спокойно, почти по-дружески, произнес Паршин. – Вы не знали про побег, не знали точного плана Завьялова, но что-то вам стало известно вопреки вашему желанию, так? Это произошло, когда вы занимались ремонтом стиральных машин в прачечной, верно?

– Я скажу. – Колодников перешел на шепот: – Только вы должны мне гарантировать, что никто, даже начальник колонии не узнает, что вы услышали это от меня. Обещайте мне, дайте слово, и тогда я все скажу.

– Если в этом не будет настоятельной необходимости, то я ничего не скажу начальнику колонии. Даю вам слово!

Колодников почти минуту вглядывался в лицо следователя, затем положил руки на стол и начал рассказ.

О том, что Завьялов задумал побег, Колодников догадался только тогда, когда все уже случилось. До этого у него возникали лишь подозрения, что Завьялов что-то затевает. Когда Колодникова командировали в прачечную, он поначалу обрадовался. Развлечений в колонии не так много, а тут хоть какое-то разнообразие. Узнав, что сломались сразу три машины, да еще и сушилка, он сильно удивился. А когда они с Завьяловым начали их разбирать, удивление его возросло еще сильнее, так как с первого взгляда было ясно: машины испортили нарочно. В паре с Вдовиным в прачечной работал заключенный по кличке Дрозд, и Колодников сразу подумал, что это его рук дело. Решил, что тот саботирует работу, не хочет надрываться или мстит за что-то администрации. Он даже сказал об этом Завьялову, но тот пробурчал, что это не их дело и чтобы Колодников помалкивал. Тот и помалкивал.

За два дня они отремонтировали три машины и приступили к починке сушилки. Тогда-то Колодников и застал Ледоруба и Молодого в подсобке, куда он зашел за инструментом. Те стояли лицом к лицу и злобно смотрели друг на друга. Кулаки Завьялова были сжаты, да и Молодой, казалось, готов был броситься на Ледоруба. Колодников удивленно раскрыл рот, но Завьялов быстро вышел из подсобки, не сказав ни слова. Колодников спросил Молодого, что происходит, но тот лишь отмахнулся и сказал что-то типа того, что не собирается прогибаться под каждого зэка. У Ледоруба Колодников о происшествии расспрашивать побоялся, зная о его вспыльчивом нраве.

После этого он еще пару раз слышал, как Ледоруб и Молодой о чем-то спорят, но слов не слышал. Так прошел третий день, сушилка им почти поддалась, четвертый день работы должен был быть их последним днем в прачечной. Однако, вернувшись наутро четвертого дня, они обнаружили, что машины снова вышли из строя. Колодников вскипел, а Завьялов только ухмыльнулся. Тогда-то Колодников и подумал, что это он заставляет Молодого ломать машины, чтобы пробыть в прачечной как можно дольше. Зачем ему это было нужно, Колодников не выяснял. Он и сам не горел желанием возвращаться к прежней работе. На пятый день они поняли, что с сушилкой ничего не выйдет, пока им не купят новые запчасти. Так Завьялов и доложил старшему по блоку. Тогда Колодникова и Завьялова вернули на прежнюю работу, а ремонт сушилки отложили.

– Когда я узнал, что Ледоруб и Молодой бежали, я понял, из-за чего они ругались в прачечной, – закончил свой рассказ Колодников. – Ледоруб уговорил Молодого участвовать в побеге.

– Зачем ему это было нужно? – допытывался Паршин.

– Без понятия. – Колодников нахмурился, словно пытался определить для себя, зачем же действительно Ледорубу понадобился Молодой. – Может, он в прачечной схрон устроил, а без помощи Молодого сделать этого не мог.

– Да, но зачем Молодому бежать? Закрыл глаза на схрон или даже помог его устроить – это понятно, но зачем бежать?

– Как – зачем? Знаете, что сделает охрана с тем, кто помогал беглецу? Уж лучше самому свалить, чем попасть под раздачу за чужой побег, – уверенно произнес Колодников.