На месте преступления было обнаружено множество улик: отпечатки пальцев, следы обуви, частички одежды, слюна и волосы Игоря Вдовина. По заключению экспертов, войдя в кухню, он схватил со стола нож, которым Антонина Тимофеевна обычно разделывала кур, повернулся к старушке, не подозревающей об опасности, и нанес ей удар в шею. Женщина умерла мгновенно, даже не поняв, что произошло. Но Вдовин об этом не знал. Он резал и кромсал бездыханное тело несколько долгих минут. В результате на теле жертвы насчитали больше ста ножевых ранений, также у жертвы было отрезано ухо, вытек глаз, а на руках практически не осталось кожи. В магазин старушка надела легкое платье с коротким рукавом, поэтому рукам досталось больше всего.

По горячим следам милиция быстро вышла на Вдовина, кто-то из соседей видел, как он входил в подъезд вместе с Антониной Тимофеевной. Однако заподозрить его казалось невозможным. К его квартире кровавые следы не вели, сам подозреваемый выглядел ошеломленным, но не испуганным, да и у следователя в кабинете вел себя вполне естественно и всеми силами пытался помочь следствию. Вдовин дал показания и был отпущен, сверить отпечатки пальцев в милиции не удосужились. Только через восемь дней, когда к делу подключился внук старушки, который действительно работал в прокуратуре города Москвы и имел нужные связи, милиция начала подозревать Вдовина в совершении преступления.

Отпечатки пальцев наконец сравнили, изъяли обувь подозреваемого, а также произвели обыск в его квартире. Доказательств хватило, чтобы прокурор затребовал для Вдовина максимальный срок. Своей вины парень не признал, а все друзья, родственники и соседи в один голос твердили, что ничего подобного спокойный и уравновешенный Игорь совершить категорически не мог. И лишь учительница химии сообщила, что на экзамене Вдовин вел себя агрессивно, потому что ему попался билет, ответ на который он не знал. С натяжкой она поставила ему четыре, и то в счет прежних заслуг. Но Вдовина это не устроило, и из школы он ушел совершенно подавленным. Данный факт прокурор засчитал как мотив. Вымещение злобы и разочарования на жертве – не такой редкий случай, с чем следователь Паршин не мог не согласиться.

Самого Паршина поразило сходство преступления, за которое осудили Вдовина, с теми эпизодами, которые произошли в Ковылкино и Торбеево. Та же агрессия, направленная, казалось, не на жертву, а на ситуацию. Примесь садизма при нанесении ран позволяла сделать вывод, что психическое состояние преступника ухудшается от эпизода к эпизоду. Сейчас Паршин почти не сомневался в том, что все убийства – дело рук Вдовина. «Но тогда в чем заключается роль Ледоруба? Как они могут существовать вместе? По какой причине объединились?» – задавал себе вопросы Паршин и не находил ответа.

Он отложил личное дело Вдовина в сторону. Почти в то же время дверь кабинета открылась, и в комнату ввели Сергея Колодникова. Осужденный обвел комнату мрачным взглядом, но, заметив старого знакомого, как будто даже повеселел.

Паршин обратился с вопросом к сопровождавшему:

– Скажите, как мне найти охранника, который присутствовал в комнате, когда я опрашивал заключенных?

– А где вы допрашивали осужденных? – Вопрос охранника прозвучал неожиданно для Паршина, он растерялся.

– Как – где? Здесь, в колонии.

– Мне об этом неизвестно, – пожал плечами охранник. – Я заступил на смену в двенадцать часов дня. Попробуйте узнать у старшего по режиму.

– Вам нужен Тимур, – негромко произнес Колодников.

– Тимур? – Паршин и охранник повторили одновременно.

Колодников сжался на стуле. Следователь понял, что тот по какой-то причине боится охранника, и поспешил перехватить инициативу:

– Вы свободны.